Love International
Шрифт:
– Да, да, – между тем все с той же механической невозмутимостью, не ускоряясь и не замедляясь, все так же уверенно и веско продолжали что-то разматывать в трубке, – «Лав Интернешнл Инк» – крупнейший мировой производитель оборудования для добычи нефти и газа. Московский офис. Вам сейчас удобно говорить, Александр Людвигович?
«О боже! – в этот момент буквально поперхнулся продюсер и куратор, директор креативный и эксперт литературный. Ему обдало холку холодом, кипяточком обожгло изящный круп, он чуточку пригнулся и несколько осел, как человек, лишь чудом, лишь случайно не обронивший в унитаз общественной уборной билетик лотереи, сорвавший сумасшедший, невиданный джекпот. – Крупнейший… мировой… нефти и газа… Какой пассаж! Какой пассаж!»
– Но лав при чем тут, лав? Эл, оу, ви, и? Все верно? Так? – еще слегка подлаивая, подвизгивая, еще с обидой и досадой, еще не окончательно поверив в счастье и удачу, и оттого никак не обретая нужной, моменту приличествующей и отвечающей певучести и медоточивости речи, мягких низов, спросил
– Все так. Все верно. L… O… V… E… – любезно подтвердили с той стороны эфира. – Это фамилия основателя нашей компании. Рональда Реджинальда Лава. Не будет ли у вас времени, ну, скажем, в эту среду, да, в среду, для встречи с нашим американским вице-президентом мистером Биттерли и управляющим русским бизнесом господином Пешковым?
И впрямь пассаж. Какие новые горизонты! Восьмидесятый, может быть, а то и сто восьмидесятый уровень! Ведь кого только за долгие годы счастливой и плодотворной жизни не доил Александр Людвигович. Большие издательские дома и крупнейшие благотворительные фонды, известнейшие университеты и знаменитейшие ресторанные сети, отдельных ценителей прекрасного из русского списка «Форбс» и мелочь краудфандинговую, даже родное государство, строгую мать, и ту ему случалось обирать под соусом общественно-образовательного интереса, но нефть… черное золото само впервые ему в руки шло. Это почище будет всех, вместе взятых, православных ТВ-каналов художественного воспитания, в которые его, Непокоева, на днях пытались втянуть друзья и коллеги на ниве культурного кураторства и просветительской активности – Ваган Айрапетян и Марек Шнеерзон. Да, нефть!
Жаль, Ася вот только не понимает, как важно Александру именно сегодня быть свежим и благоухающим всеми лилиями света, а не ее, Асиной, сардинно-шпротной розой. Увы, увы, не понаслышке, на своем уже довольно продолжительном опыте, знал Александр Людвигович, как будет сложно отогнать острый, прилипчивый душок, консервную ноту с кардинальских усиков-стрелочек и мушкетерского волосяного клинышка – его собственной миниатюрной писи под нижней губой. Шампуни лучших марок, что устраняют все, что только пожелаешь, – и ломкость, и сухость, и перхоть любой застарелости и жирности, – и те порою пасовали перед стойкостью и въедливостью Асиного уксуса. Эликсира неутолимой страсти. Густого и обильного. Но что поделать, Ася Акулова, автор романов и стихов, изящнейшее существо с локонами Мальвины и талией не шире, не объемней бритого зада пуделя Артемона была ровно на двадцать три года младше Александра Людвиговича, и слабину он дать никак не мог. А уж его язык, главная, важнейшая и самая развитая часть его тела, тем более.
Ну и не оплошал. Ася, заходясь от электрических волн, от перетоков высоковольтной крови и встречного гальванического сокращения жил, прежде чем обмякнуть, повалиться головой вперед и плоским мокрым животом перекрыть кислород Александру Людвиговичу, таким ароматическим прощальным спазмом одарила, что не только кокетливые щеточки у губ ему предстояло теперь стерилизовать, но и волосы. Долго и тщательно промывать гриву, роскошную шевелюру, обильную и долгую, до плеч, как у героев А. Дюма, бретеров и фехтовальщиков времен короля-солнца Людовика XIV. Удобнейшее, между тем, средство преображения, столь нужное Александру Людвиговичу Непокоеву в разнообразных его рабочих ипостасях и внешних представлениях. От строгого, прилизанного, прибранного, с почти невидимым в тон пиджаку хвостиком на официальном телеэкране, до буйных крыльев-патл, что увлекают и подхватывают любые веяния и ветры на каком-нибудь журнальном либеральном корпоративе в кафе «Мари-Франсуа». Все мог со своей головой Александр Людвигович и всех…
Но стоя в это утро под горячим душем, под хоровые переливы бодрящих струй, радовался тому, что не стал. Не стал накрывать упавшую в истоме лбом в изголовье большой кровати Асю. Оставил ее девичий рай без парного и соположенного с ним мужского. Очень разумно и мудро удержался. Просто освободился, встал, поцеловал туда, куда бы мог войти, и двинул в ванную. И здесь, под лейкой душа, обильно мылясь и удовлетворенно фыркая, Александр Людвигович думал, как хорошо, как славно все в конце концов сложилось и управилось. Язык, конечно, намозолился, великолепный инструмент для выработки в промышленных масштабах очарования и доверия натерся, наломался не очень своевременно, но не разлитый вместе с тем понапрасну тестостерон, огонь невоплощенного, надувший, отяжеливший предстательную и пару семенных желез, обещали сегодня невиданное вдохновение и полет мыслей. Напор и бурю. Взрыв. Возможность невозможного.
Сладкий шампунь и пряный гель пенились на голове и коже Александра Людвиговича, радужный, еще вполне свежий крылатый дракончик, набитый на предплечье в пору недавнего преследования и плененья Аси, в пару к ее крылатому вампиру на гладкой, бритья не требующей лодыжке, переливался сапфирами и изумрудами, дышал лишь молодости свойственной и легкостью, и беззаботностью, а сердце пело. Между тем в голове, в мозгу, в никому невидимом серо-голубом холодце опытного, тертого, виды видавшего сорокасемилетнего человека, шел синтез. Количество переходило в качество. Ну, или пыталось. В любом случае второй раз с этим Рональдом Реджинальдом и, как выяснилось, еще и Роузом Лавом, «Ар, Ар, Ар, эЛ… Оу… Ви… И…», уж конечно, дать маху никак нельзя было. И Александр Людвигович провел большую подготовительную работу. Он
Он исходил и вдоль, и поперек официальный сайт компании loveinternational.com, как русскую, так и английскую версии, и даже деловито ткнулся в китайскую, поддержанный в этом отчаянном предприятии гугл-транслейтом, но ничего, кроме идентичности, констатировать не мог. Обновил подписку на Wall Street Journal и долго-долго после этого испытывал поиск на wsj.com разными вариантами и комбинациями ключевых слов. Затем ради альтернативности и объективности скормил все то же самое бесплатным forbes.com и. ru. Работал Александр Людвигович. Шерстил, серьезно и добросовестно, инфосреду. Ничем не брезговал, родные, отечественные ресурсы также честно прокачал – и РБК, и «Ленту», и «Медузу», и даже пресловутое «Ньюзру», что так и тянет с буквой «с» произносить. Даже какую-то полусомнительную «Нефтепедию» и ту со всею возможной добросовестностью изучил. Она-то единственная и открыла ему, что гениальный техасский изобретатель и инженер, владелец почти двух сотен технических патентов и основатель современного транснационального машиностроительного гиганта, Рон Реджи Лав при рождении, январь 1881-го, был награжден еще и третьим именем – Роуз. В честь бабушки. И это красивое, но женское имя мистер Лав не любил и до самой своей смерти в мае 1959-го предпочитал светиться и быть известным исключительно и только как R.R., а не R.R.R., и что традиция этого умолчания, узаконенная не только подписями к портретам, но и сертификатами торговых марок и брендовой политикой, уважается и сохраняется в основанной им компании и поныне. В ином мире, среди других понятий, взглядов, представлений и главное, конечно, собственников. Рональд Реджинальд, но никак не Роуз, Лав. Собственно, эта очевидная чепуха и безделица в безбрежном океане человеческих знаний и сведений о мире и оказалась единственной понятной и даже близкой Александру Непокоеву в связи с большой, международной, с многомиллионными доходами и оборотами, на него вдруг обратившей внимание корпорацией «Лав Интернешнл Инк».
Отца Александра Людвиговича тоже назвали с умыслом, с приветом предкам и потомкам. Но не по-деревенски, конечно, и не в припадке смешной патриархальной сентиментальности – в честь бабушки или же тети, а в благородном пафосе переустройства всего мира, планеты всей. Отца назвали в честь великого немецкого философа материалиста Людвига Фейербаха. Людвига Андреаса и даже фона. Предтечи учения отцов марксизма, а равно и ленинизма о лучшем будущем. Так что, в отличие от господина Лава из Техаса, отец Непокоева не мучился из-за нетривиального и несколько даже странного в границах Среднерусской возвышенности, неординарного в обводах города-героя Москвы имени. Он не скрывал его, не прятал. Да и наследник, Александр Людвигович, редкое отчество, соединявшее опасные при спаривании «ю» и «д», а также совсем женское «л», как в девичьем Людмила, носил с достоинством. И даже с гордостью. Не перекрещивался в Леонидовича, например. Или же в Львовича.
Короче, нить была, точка соприкосновения с большим и эпохальным «Интернешнл» существовала, некое общее «тепло», «родственность», но явно странная, если не анекдотическая, да просто лишняя, в каком раскладе ни бери. Что-то иное должно было явиться, вспыхнуть и загореться. Действительно согреть. Да. Рациональный и холодный мозг Александра Людвиговича решительно отбрасывал дурацкий ложный, «семейный» след, но недурацкий найти не мог… Вот и сейчас, весь в буйстве пены и воды, в освежающих тело каскадах и омолаживающих душу завихрениях, в музыке очищения, с ореолом росы над радужным дракончиком любви, Александр Людвигович в очередной раз, уже привычно, мысленно перебирал все сведения, обильные и разнообразные, что за пару последних дней он смог нарыть и накопать о жизни и деятельности компании «Лав» и ее российского подразделения, как карты он их складывал, раскладывал и тасовал, но себя как несомненного туза, главного козыря, все же пока не видел в этой цветной, таинственной и что-то необыкновенное и замечательное обещающей колоде. Никогда ни здесь, в России, ни где-либо еще на белом свете не была до сих пор вовлечена большая транснациональная махина в экстравагантности такого рода, которые могли бы обещать людям навроде Александра Непокоева поживу. Обеды, ужины, бесплатные билеты, контрамарки, пропуска, полеты в бизнес-классе с двукратным начислением миль и проживание в классных отелях столь продолжительное, что в руки само выносит бонусную карту, изящный золотой пластик избранного постояльца. Никакого культурно-просветительского расточительства, никакого конкурсно-фестивального мотовства, корпоративно-гастрономического транжирства покуда за «Лав Интернешнл» не числилось. Ноль. Пустота. Крупнейший мировой производитель оборудования для добычи нефти и газа не выступал еще ни разу ни спонсором, ни грантодателем, тем более патроном или безоглядным учредителем какой-то хлебосольной премии или телепрограммы. Литературной, театральной или образовательной. Не открывал загашник, не трогал закрома. Не склонен был. И потому не требовались до сих пор «Лав Интернешнл Инк» продюсеры, распорядители, ведущие и лекторы с гуманитарною подкладкой и филологическим бэкграундом для оформления и закручивания такого рода активности, затратной, несомненно, но социально значимой и имиджево прибыльной. Знатоки книг, картин, интеллектуальных обычаев и нравов или же кухни народов мира. Вообще.