Ловец Душ
Шрифт:
– Такая же случайность, как сломанная нога твоей сестры?
Я непроизвольно ухмыльнулась: боже, неужели он не догадался, что Тамара это Денис.
– Такая же случайность, как смерть Ефросиньи? – Граф до того сжал мое плечо, что захрустели кости.
– Ты ведь не думаешь, что ночью именно я обглодала милую девицу?
Раздался деликатный стук в дверь. Не обращая внимания, мы с Василием буравили друг друга злобными взглядами, как будто играли в детские гляделки. Стук стал настойчивее, потом дверь приоткрылась,
– Что тебе?! – рявкнул граф, отпуская мою руку.
Черт возьми, он стоял спиной, но наверняка знал, кто вошел. Может, я слишком подозрительна и люди просто привыкают к своим слугам, досконально изучив их, или же Лопатову-Пяткину просто не требуется смотреть на вошедшего, чтобы понять, кто он.
– Лекарь приехал, Василий Владимирович. – Голос у Назара стал тихим, едва слышным.
– Лекарь?!
Нет, я готова отдать половину жизни, чтобы еще раз увидеть, как у проклятого графа округлились хищные звериные глаза!
Назар посторонился, и в комнату вошел мужчина среднего роста, одетый в заляпанный грязный зимний плащ. Хмурое небритое лицо покраснело от мороза, черные волосы торчали вороньим гнездом. Кто бы сомневался, что и Савков появится здесь за второй половиной Ловца?!
– Вот и наша больная. – Лопатов-Пяткин приоткрыл дверь в спальню Давидыва.
Савков неловко вошел и остановился в дверях.
– Что же вы, почтенный милсдарь, – я откровенно толкнула его плечом, – проходите, не стесняйтесь.
– Больная? – Савков отчаянно делал вид, что ничему не удивляется. На кровати лежал наряженный в женское платье мужик, стонущий от постоянной боли в ноге.
– Да, моя сестра. – Мы наконец-то пересеклись взглядами. В свой я вложила всю затаенную злобу, всю обиду на него за его подлость. Я вытащила его из настоящего ада, а в ответ получила отравленный стакан вонючего пойла и труп купеческого сынка!
– Что с вами случилось? – обратился Савков к Денису, поспешно отворачиваясь от меня.
– Я с кговати упала и, кажется, повгедила лодыжку. – Давидыв с трудом приподнялся с подушки.
Николай пожевал обветренными губами и наконец вымолвил:
– Я бы хотел осмотреть ее.
Граф кивнул и тихо шепнул мне на ухо:
– Поберегись, я, конечно, молчу, что ты девица. Пока. – От его дыхания по спине пробежали мурашки. Он бросил на Давидыва насмешливый взгляд и вышел, а я скоренько закрыла дверь на засов.
– Что ты здесь делаешь? – накинулась я на Савкова. Тот между тем бросил дорожный плащ на стул и закатал рукава.
– Пытаюсь помочь твоему другу, – хмыкнул он.
Мне все это не нравилось: я не видела магии, а значит, не могла понять, что он сейчас сотворит. Может, он решил поджарить нас с Денисом?
– Скажи, – подскочила я к Николаю подобно фурии и толкнула в грудь, – что – ты – здесь – делаешь?
– Наташа, – прохрипел Давидыв, прикрывая глаза, – пгекгати. Мне наплевать, зачем он в замке, но если он снимет боль, то я навеки стану его габом!
Я сдалась и отошла к потухшему камину.
– Давай становись его габом, – передразнила я Дениса.
Савков одарил меня ироничной улыбочкой, растер ладони, а потом приложил покрасневшие пальцы к ноге Дениса. Я ждала мучительные минуты, не веря в честность колдуна. Вот Николай разогнулся и отошел на шаг.
– Все? – удивилась я.
– Ты разве ничего не видишь? – Он улыбнулся так радостно, словно я объявила ему о рождении сына-первенца.
– Представь себе, ничего! – рявкнула я. – Ни капельки – ни звука, ни запаха! Я пустая, не лучше самой пустой бочки! Я не пойму, что со мной произошло! Может, это из-за того, что меня избили, когда ты украл у меня Ловец Душ?! Может, потому, что я упала в реку, когда лезла в этот вонючий замок за второй частью заклинания?!
– Так ты здесь все же из-за него? – усмехнулся Савков.
Я кивнула, стараясь не обращать внимания, как исцеленный Давидыв осторожно крадется к Савкову с тяжелым томиком стихов. Книга обрушилась на макушку моего оппонента с чудовищной силой, мне даже показалось, что у Николая хрустнули позвонки. Он моментально закатил глаза и мешком шмякнулся на пол.
– У тебя были диметгиловые нагучники пгипгятаны, – процедил Денис. – Неси скогее! Этот гад ответит за все, что сделал моей девочке!
Стоило наручникам щелкнуть замком, как колдун очнулся и чуть живой пополз по ковру. От диметрила его едва не вывернуло, он сипло всхлипнул от боли. Наручники выжигали новые рубцы на коже. Мы с Давидывым, развалившись на кровати, с тайным удовлетворением смотрели на его корчи, не испытывая при этом ни капли сострадания.
– Пусти, – тихо рычал Николай, – дай мне уйти!
– В этом-то и проблема, – ухмыльнулась я, рассматривая свои обгрызенные ногти и наслаждаясь собственной местью, – из этого замка невозможно уйти! Мы замурованы здесь, как погребальные урны!
Савков с трудом поднял слезящиеся глаза, судорожно втянул воздух и снова ткнулся носом в свои колени.
– Я уж не знаю, что тут происходит, но выйти отсюда можно только в гробу! – продолжила я.
Николай сдавленно застонал и стал заваливаться на бок, теряя сознание.
– Эй, постой! – Я вскочила с кровати и отвесила ему славную оплеуху, такую, что он откинулся на спину, а моя рука загорелась. Он застонал еще громче, выеденные диметрилом раны засочились кровью.
Внезапно его жалкий вид перестал вызывать во мне чувство злорадного удовлетворения. Ему было плохо, как было плохо мне, когда я пряталась от стражей после смерти Лулу. Он мучился так же, как мучилась я, когда искала возможность перебраться в Торусь.