Ловец мудрости
Шрифт:
Я повернулся к Эсми и Карлайлу. – Понаблюдайте за Беллой для меня. Есть кое-что, что я должен сделать.
Они не подвергли сомнению мои мотивы, потому что они все знали, что нечто беспокоящее меня должно быть важным, если это заставляет меня отойти от Беллы в такой момент, как этот. Прежде, чем я ушел, я поцеловал ее в лоб, вдыхая ее аромат фрезий.
– Я буду здесь, когда ты проснешься, Белла, - пообещал я ей. Ее глаза начали двигаться быстрее под веками. Хорошо. – Я люблю тебя.
Если бы я не был легилиментом, как Белла любила называть меня, я никогда бы не решился уйти, но так как мои способности позволяли подглядывать, при условии, что я оставался в радиусе действия, я призвал
Я спустился вниз по лестнице и прошел на первый этаж, повернул налево за стойкой регистрации в широкий, ярко освещенный коридор, в конце которого стояли Гермиона и Джинни.
Две девушки ютились рядышком, разговаривая шепотом. Их глаза были красными и опухшими, в результате истощения в сочетании с многочисленными слезами. Мужчины и женщины в известково-зеленых одеждах прошли мимо них, когда они направлялись на дежурства. Целители, каждый из которых должны были встретиться с обезумевшими родственниками, супругами и друзьями травмированных пациентов, послали сочувствующие взгляды в сторону девушек. Кроме того, однако, они дали им столько личного пространства, сколько возможно.
– Хей, - произнес я мрачно.
Гермиона и Джинни вздрогнули от моего неожиданного появления, но их первоначальный шок вскоре растворился в облегчении, и они вместе побежали ко мне секундой позже. Я раскрыл для них объятия и спрятал свое лицо на плече Гермионы. Я почувствовал несколько капель влаги напротив своей кожи, когда моя рубашка впитала их слезы. Чувство комфорта наступило легче, чем я ожидал. Оно ощущалось естественным. Возможно, это потому, что я мог слышать их мысли и знал, что ими не двигало распутство, как, возможно, другими женщинами, даже в таких серьезных ситуациях. Гермиона и Джинни любили своих мужчин, у них не было романтического интереса ни к кому, кроме двух парней без сознания в соседней комнате. Кроме того, я почувствовал странное единение, установившееся между нами. Эффект от того, что мы испытывали такие похожие страдания.
– О, Эдвард, - всхлипнула Гермиона.
– Я знаю, - пробормотал я. Через несколько мгновений две девушки сделали шаг назад. Джинни, которой лучше удавалось держать себя в руках, обвила руками талию своей подруги, убежденная, что Гермиона нуждается в поддержке. – Это может занять несколько недель, но Гарри и Рон смогут пройти через это. Все, вероятно, сложилось бы иначе, если бы там не оказалось вас двоих.
Гермиона шмыгнула носом и кивнула.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
Я вздохнул – последнее, что я хотел сделать, это усилить горе и переживания ведьм, но я не мог скрывать этого от них. Я коротко рассказал о событиях, которые едва не привели к смерти Беллы. Мысли Гермионы и Джинни отражали внешний ужас, что появился на их лицах, когда они услышали историю.
Она же будет в порядке? – спросила Джинни, не в силах обличить мысли в слова.
Я кивнул. – Она полностью восстановится к полудню. Моя семья с ней в палате Дая Левеллина. МакГонагалл тоже. Вот как я узнал о Гарри и Роне – профессор сообщила нам о несчастном случае.
Выражение лиц девушек потемнело в одно мгновение. Я уловил ясный щелчок зубов Джинни, когда они сомкнулись вместе, и услышал резкий вздох Гермионы. Под внешней маской обе кипели.
Это был не несчастный случай, Эдвард.
Мой взгляд метнулся к Гермионе. – Что? Что ты имеешь в виду?
Она покачала головой, взгляд жесткий. – Я не могла видеть, что случилось, но я заметила вспышку, когда услышала это, и я говорю тебе сейчас, что-то врезалось в ту арку. Был звук, похожий на взрыв, а затем она рухнула. Кто-то, должно быть, следил за нами.
– Этого нельзя исключать, - согласилась Джинни с рычанием, - и мы все знаем, как много
Я видел в ее мыслях, что на моем лице образовались морщины от озабоченности.
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно. Подумай об этом. Каковы шансы, что арка, настолько старая – простоявшая сотни лет, - рухнет случайно, без сторонней помощи, как раз, когда Гарри Поттеру случилось стоять под ней?
Я раздумывал над этим примерно одну секунду, прежде чем согласился, что девушки были правы. Было слишком много совпадений. В то же время, однако, казалось так же опасно полностью исключать возможность того, что это все было простым невезением. Проблема была в том, что после его триумфа над Воландемортом, все, кажется, воспринимали смертность Гарри за дар, питая фантазии о мощи и непобедимости. Однако я не верю, что Гермиона и Джинни были настолько глупы. Я доверял их мнению, особенно когда речь шла о магии. Если они сказали, что заметили признаки этого, то я бы не противоречил им.
– Хорошо, я вам верю, - сказал я, - и я обещаю, после того, как все это закончится, мы найдем виновных.
Прежде, чем я покинул их, я нежно сжал плечо Гермионы в знак ободрения и утешения.
Спасибо, – послала мне мысль Джинни. Я кивнул и улыбнулся ей в ответ, после чего я распахнул дверь в палату имени Эзры Терфель и уверенно вошел внутрь. У меня было целых три секунды в распоряжении, после чего мое появление было встречено неизбежным словесным натиском.
Комната обладала таким же дизайном, что и палата Дая Левеллина: она была обшита дубовыми панелями, и те же светящиеся кристаллы встроены в потолок, хотя они не были сконцентрированы в одной конкретной области, а, вместо этого, были рассыпаны как звезды. Только четыре из восьми мест были заняты. Шторка загораживала одного, скрывая из моего поля зрения пациента, который, судя по его медленному, глубокому дыханию, спал. На другой койке, однако, лежал мужчина с ужасными уродствами. Его кожа была без волос и восковой и выглядела так, будто она растаяла, ибо она осела у него на глазах, как свечной воск, в то время, как нижняя половина его носа и вовсе полностью отсутствовала. По информации на клипборде, прикрепленном в изножье кровати, он экспериментировал с опасными магическими веществами, когда его котел взорвался.
– Кровосос?
– воскликнул Брон в ярости. Рядом с ним Кингсли улыбнулся с облегчением, хмурое выражение исчезло с его лица.
– Я предпочитаю Эдвард, на самом деле, - возразил я. Честно говоря, я мог понять презрение ирландского колдуна к моему роду, и на его месте я бы чувствовал себя точно так же, но прямо сейчас я не был в настроении для его оскорблений.
– Я должен был догадаться, что ты будешь здесь, когда почувствовал, что дурею. Шпионил за нами?
Не обращая внимания на его вопрос, я прошел мимо него и подошел к миссис Уизли, которая сидела в коричневом кожаном кресле подле Рона, ее лицо прижималось к его простыне. Ни шанса, что я мог когда-нибудь проигнорировать эту женщину, особенно когда я мог слышать каждую ноту ее отчаяния из палаты Беллы. Она хотела, чтобы у ее сына была долгая, счастливая жизнь, как была моя. Как я мог не утешить ее?
Не другой. Я не могу потерять еще одного!
– Вы не потеряете. Они оба поправятся.
– Ведьма не ответила. Я осторожно положил руку ей на плечо.
– Где ваш муж, миссис Уизли?
Я не знаю, но… он не мог столкнуться с этим местом. Он выглядел наполовину безумным, когда пришел, чтобы сообщить мне. Он винит себя в случившемся. Что не был в состоянии предотвратить это. Он повторял это снова и снова.
Миссис Уизли громко всхлипнула напротив хлопчатобумажной ткани. Звук послужил катализатором для ярости Брона.