Ловушка для ангела
Шрифт:
Дед Сальников замолчал. Нелепая улыбка замерла на его губах, а по его старческой небритой щеке скатилась скупая слеза. Бабка молча смотрела в тёмное окно.
Труханов пригляделся к розе и заметил ещё два слегка набухших бутона. Ему было не по себе.
— Надо бы получше посмотреть цветы, которые с лёгкой руки Елены Юрьевны, множились в их кабинете. Нет ли у них такого чудовища? — подумал Евгений и ему стало немного стыдно за себя. — Нервы сдают!
Труханов ехал в Москву. В посёлке
60
Дело о доведении до самоубийства Дмитрия Антоновича Темникова можно было закрывать в связи со смертью главной подозреваемой Поздняковой Верой.
Труханов возвращался домой с надеждой уйти на больничный и вылечиться от надоевшего гриппа. Вряд ли будет очень здорово, если у него начнётся осложнение.
Недалеко от съезда со МКАДа дорогу оперативной машине преградила чёрная «BENTLI» с тремя девятками в номере. За ней остановились внушительный «LANDROVER».
Тонированное боковое стекло легковушки опустилось и голос знакомого авторитета, вроде как, из чистого любопытства спросил: — Начальник, какие подвижки по делу Темникова?
— А что, сильно задеты ваши интересы? — спросил Труханов открыв дверь, но не выходя из машины.
— Да, нет, скорее инсинуации, равнодушно ответили из «BENTLI».
По своей работе Евгений знал, насколько искренними могут выглядеть отпетые лгуны.
— Дело закрыто в связи со смертью главного подозреваемого, — выдавил из себя Труханов, каким — то чужим голосом.
Он совсем не обязан был обсуждать этот вопрос с криминалом.
— Правда? — В тоне авторитета проскользнули нотки сомнения, или насмешки. — Ты сейчас говоришь правду или озвучиваешь версию удобную твоему начальству?
— Я всегда говорю правду, стараюсь по крайней мере. — Меньше всего на свете Труханову сейчас хотелось спорить.
— И кто же этот подозреваемый, если не секрет? — нагло докапывался авторитет.
— Его любовница. В её действиях был усмотрен состав преступления.
Евгению показалось, что он краснеет, будто это он подложил Веру под Темникова, а теперь его схватили за ухо.
— И что больше никакой движухи по делу не намечается?
Евгений заподозрил, что результат расследования Авторитета не устраивал и претензии к расследованию дела у него ещё есть.
— Я передаю дело в Прокуратуру, а дальше это их работа, — развить успех Труханову помешал неожиданный выпад его противника, грозивший нокаутом.
— А, если тебе начальство прикажет, сможешь что — то другое предъявить? — Авторитет нападал.
— Я расследую, а предъявлять — это не моя работа, — Евгений чувствовал, что он плохо держит оборону.
— Да, куда ты денешься, когда разденешься! — голос Авторитета стал противно сиплым. Он выкинул окурок и смачно сплюнул через опущенное стекло машины.
У Труханова гневно вспыхнули щёки, но смолчал и лишь заскрежетал зубами.
Со стороны они сейчас напоминали двух котов, равных по силе, не желавших опускаться до разборок, но не собиравшихся упустить ни сантиметра своей территории.
— Ты зла не держи, майор. Я, не сомневаюсь, что ты можешь справиться с любым противником, а тут оказывается просто излишние хлопоты! — издеваться авторитет, но интонации его голоса потускнели. Но он вовсе не собирался отступать. Просто понял, что легче договориться с кем — то на верху, чем с этим тормозом.
— Это только со стороны каждому кажется, что он натура неординарная и, что его жизнь такая таинственная, а в основном мы все весьма достаточно предсказуемы, как сказал мне один психотерапевт, — заверил Евгений своего не слишком приятного собеседника.
Подвозивший Труханова инспектор Баранов, молчал, видимо не врубаясь в ситуацию. А может просто соблюдал пресловутую субординацию?
— Ну, считай, что сегодня ты не обосрался, но оно не за горами, — согласился голос из солидной иномарки. — Хотя, тебе действительно виднее.
Авторитет на несколько секунд умолк, пережёвывая полученную информацию, и возможно уверовал в правоту Труханова.
— И всё — таки бытовуха, — разочарованно протянул он. — Как всё же банальна жизнь! Скука смертная!
Немного помолчав, он кивнул своему шофёру: — Поехали!
На этой минорной ноте сильно затонированное стекло машины поднялось и «BENTLI» медленно проплыла мимо. За ней синхронно проследовала машина с охраной.
— Какие же классные водилы на него работают, — вслух подумал Труханов, нарочно задев самолюбие Баранова.
До сих пор Евгению удавалось избегать в своей работе давления криминальных структур. Может ему просто везло и ему попадались достаточно нейтральные дела? По своей природе Труханов не был меркантильным, потому за столько лет работы в правоохранительных органах ему удавалось оставаться честным человеком.
В своё время Катя не двусмысленно высказывалась по поводу того, что живёт она на свете лишь один раз и, конечно, ей хочется счастливой и красивой жизни. К тому же она ни какая — то там дурнушка, чтобы безнадёжно прозябать!
— Когда проданному в рабство Диогену представился случай попросить у, восхищённого его умом, Александра Македонского всё, что он захочет, он ответил: — Единственное, что я у тебя попрошу — отойти немного в сторонку, а то ты загородил мне солнце, — ответил ей тогда Евгений, поминая, что этим её не убедить.