Ловушка для Ангела
Шрифт:
— Настенька! Ооо… Настенька, моя маленькая девочка, какая же ты искусница.
Не жалея натруженных губ, снова и снова заскользила губами по разбухшему, еле помещающемуся у меня во рту члену, насаживаясь практически до самого основания, так что подбородок утыкался во влажные волосатые яйца. Потом занялась головкой члена, облизывая, сдавливая, посасывая. Наконец Николой Иванович захрипел, опять ухватился за мои волосы. Надеюсь, парик не слетит. В рот полилась влажная, горькая как полынь, сперма. Тошнота вернулась. Боясь, чтобы меня не вырвало, быстрее проглотила склизкую вязкую жидкость. Но на этом представление не окончено, нужно еще хорошенько облизать, продлевая удовольствие мужчины и доказывая свое
— Николай Иванович, вы такой вкусный, такой страстный! Я три раза испытала оргазм, пока вас ублажала, — безбожно врут мои губы, а затем кривятся в обворожительной улыбке.
Он тащит меня наверх и целует прямо в рот, только что минетивший его член.
— Настенька, ты просто чудо, словно в раю побывал с тобой!
Наслаждайтесь, наслаждайтесь, Николай Иванович, скоро ваш рай обернется адом, и вы еще пожалеете, что встретили на своем пути девушку, похожую на ангела.
Пухлые руки чиновника стали гладить меня по голове. Боже, аккуратнее, а то парик слетит!
— Николай Иванович! — всхлипнула я, прижавшись к плотному, отвратительно пахнущему дорогим одеколоном и потом телу. — Мне так хорошо с вами!
Пусть порадуется дядечка, ему осталось всего ничего радоваться.
— Знаешь, Настенька! — проникновенно заговорил Николай Иванович. — Повстречав тебя, я будто двадцать лет скинул, и просто благословляю тот день, когда задел тебя машиной.
Я сама бросилась под твою БМВшку, дядечка.
— Между прочим, я ведь в больницу могла попасть!
Ненавижу этот свой невинно-капризный голосок.
— Прости меня, девочка, понимаю, что мог тебя сильно травмировать, но все равно благословляю тот день.
Смешно, этот жирный, потный дяденька, кажется, по-настоящему влюбился. Но даже сейчас во мне нет жалости. Я разучилась чувствовать… точнее, запретила себе лишние ненужные эмоции.
— Давай, деточка, в постель, буду целовать тебя везде-везде, чтобы ты еще три раза успела кончить.
Ой, только не надо этих мусолений, устала уже притворятся юной нимфоманкой и имитировать эти чертовы оргазмы. Прав был Мишка, я фригидная ледышка. Только с одним человеком было всё совсем по-другому, только с ним я словно летала, а тело била тысяча электрических зарядов, закручивающихся узлами возбуждения внизу живота, которые потом взрывались наслаждением в каждой моей клетке. И я отвела этого мужчину на эшафот. Сердце болезненно сжалось. Не вспоминай, Лина, не надо. Ты кукла, ничего не чувствующая игрушка. Если бы…
— Николай Иванович, мне пора бежать, только на полчасика заскочила, очень уж хотела с вами повидаться. Я обещала маме пройтись с ней по магазинам.
— Котенок, останься, пожалуйста, еще ненадолго!
Противно замурлыкала в ответ и потерлось ласковой кисонькой о рыхлое, обрюзгшее тело чиновника.
— Не могу, завтра прибегу и побуду с вами дольше, тогда и продолжим.
Ха! Глеб Георгиевич сказал, что это моё последнее свидание с Николаем Ивановичем. А значит, завтра разразится скандал.
Решительно вышла из подъезда. В черном джипе меня поджидал шатенистый бугай Моргунова.
— Ну как, всё хорошо, Лина?!
— Со мной всегда хорошо, — пошло пошутила я и вытащила из сумочки камеру. — Вот, передай Глебу Георгиевичу, и жду пухлый конвертик с благодарностью.
Коротко стриженый моргуновский амбал не спешил заводить машину, продолжая на меня пялиться. Как же мне надоели эти пристальные, липкие взгляды поплывшего от желания мужика. Мощная ладонь потянулась к моей щеке. Внутренне передернулась, но виду, конечно же, не подала.
— Лина,
— Владик, думаю, Глеб Георгиевич не обрадуется, когда узнает, что ты ко мне клинья подбиваешь.
— Да что Глеб?! — взбесился амбал. — Думаешь, ты ему нужна?! Ты для него просто подстилка!
— А для тебя?! — задала я вопрос и еще пристальней глянула на этого довольно симпатичного мужчину. В голове же зазвучали его слова в тот день, когда меня насиловали: «Запомни, детка, если будешь вести себя не так, как умные люди велят, из тебя сделают дворовую шлюху, все подряд будут с тобой трахаться. Во все дыры ебать. По одному и группой. А на близлежащих заборах будет написано: «Ангелина дает в жопу, обращаться в 107 квартиру».
— Лина, — шатенистый бугай обнял мои плечи и попытался поцеловать в губы.
Смешно, этот моргуновский прихвостень, кажется, тоже в меня влюблен. Если, конечно, подобные ему способны на такие высокие чувства. Глупая, он просто хочет тебя трахнуть.
Дождалась, когда его губы коснулись моих, по телу прошла волна неприятия, к горлу снова подступила тошнота. Отстранилась. А потом постаралась сказать спокойным и равнодушным голосом:
— Владик, я только что этими губами минетила толстый член пухлого дядечки.
Целоваться парню перехотелось. Какая жалость.
— Отвези меня, пожалуйста, домой.
Влад огорчился, растерялся. Бедненький, он не знает, как поступить, не может разобраться в своих чувствах. И хочется, и колется, и понимает — хозяину не понравится, а главное, в глубине души знает — я слишком для него хороша, даже не смотря на то, что совсем недавно сосала член высокопоставленного чиновника. Не по Сеньке шапка, милый мой. Я профессорская внучка, умница, отличница и красавица, а ты бандит, у которого за плечами максимум ПТУ, да отсидка по малолетству. Но на отсутствие должной образованности можно было бы закрыть глаза, а вот простить то, что из-за него погиб мой ребенок, забыть ту боль у меня никогда не получится. Впрочем, признаться, мне доставляет удовольствие немного мучить Владика — отказывать, наказывая равнодушием. Зная, что предпринять он ничего не сможет, ведь, хоть я и не являюсь для Моргунова большой ценностью, однако, Глеб Георгиевич человек важный и любит субординацию. Холоп не может хлебать из царской миски. Миска… теперь я просто миска, вещь. А главное, кажется, Глеб Георгиевич начал мне доверять. Точнее, за всё это время он убедился, что я сломлена и беспрекословно подчиняюсь его воле. Зря… я просто жду подходящего момента. И, возможно, влюбленность Влада Литвинова — это именно тот случай, который мне нужен. По моим ощущениям, шатенистому амбалу надоело свое холопско-бандитсткое звание, ему хочется чего-то более весомого. Это можно использовать, Лина. Тебе нужно переспать с ним. Только вот каждый раз, когда Влад оказывался рядом, ржавые гвозди воспоминаний ада, в котором он был непосредственным участником, болью впивались в моё тело. Он только участник, Лина, исполнитель, в ловушку тебя заманил другой человек. С которым ты даже спишь, тебя тошнит, трясёт от ненависти, но ты сосешь ему член, даешь в задницу, и делаешь ещё более немыслимые вещи. Одним любовником больше… Что с того! Возможно, Литвинов и есть твой счастливый билет к мести. Думай, Лина, думай.
Машина подъехала к дому, в котором я снимала квартиру.
— До свиданья, Владик, — голос мой мягкий и немного с грустинкой.
В глазах у моргуновского амбала тоже прямо-таки вселенская печаль.
— Лина, брюнеткой ты еще красивее…
О, бугаи с тремя извилинами, оказываются, тоже умеют делать комплименты. Он опять тянет ко мне руки. Позволила дотронуться до себя. Подушечкой пальца Влад коснулся моих натруженно-пухлых после минета губ, но я сразу же отстранилась и улыбнулась по-стервозному.