Ловушка для Ангела

Дмитриева Марина

— Лина, что происходит?! Как можно уехать навсегда?

— Братик, мне позвонил Глеб Георгиевич, он хочет, чтобы я работала на него. Помогала ему в темных делишках. Данька, не мне рассказывать тебе, какие они отморозки и что могут сделать в случае моего отказа.

— Сестренка, успокойся, не драматизируй. Как можно сейчас уехать? Я еще не получил диплом. Как можно бросить, друзей, квартиру и вообще всю нашу жизнь?!

Слезы еще сильнее побежали по щекам, целый водопад слез, превращающих стены квартиры в какую-то размытую кишащую жуткими тварями серую субстанцию. Заорала в трубку:

— Не драматизируй! Если я не буду работать на него, Глеб Георгиевич обещал теперь мне отрубить палец! Ты уверен, что этим ограничится,

Дань?! Нужно выбрать одно из двух — либо мы уезжаем, либо идем в полицию и всё рассказываем. Но я не буду, не хочу, не могу участвовать в моргуновских аферах!

— Хорошо, хорошо, Линочка, успокойся. Только полиция не вариант, пока она нас защитит, если вообще станет это делать, в чем я лично глубоко сомневаюсь, мы будем покойниками. В общем, сестренка, считай, что я уже еду на вокзал. Ты тоже поторопись.

— Давай, Дань, будь осторожен…

Забегала по квартире, собирая документы и ценности, которые у нас были. Хотя какие ценности… мелочь одна. Из по-настоящему дорогого только трехкомнатная квартира в центре города, но ведь её не положишь с собой в сумку. Нет, свидетельство можно, даже нужно захватить, только вот как продать квартиру, не засветившись.

А потом холодный пот прошелся по телу. Лина, Лина, какая же ты глупая! Зачем бросила трубку?! Наверняка Глеб Георгиевич уже послал сюда своих прихвостней. Надо ему позвонить, усыпить бдительность. Телефон снова немилосердно жжет мои пальцы.

— Да, — ответил ненавистный голос.

— Глеб Георгиевич, п-простите… Я-я передумала.

— Никогда не смей бросать телефон, разговаривая со мной!

— П-простите. Я скоро приеду, сейчас только немного подкрашусь.

Надеюсь, мне хватит времени, чтобы добраться до вокзала, купить билет на Волгоград и уехать… Навсегда уехать из родного города. А кто будет ухаживать за могилками близких? Неважно, Лина, главное, чтобы могилок семьи Нестеровых не стало еще больше.

Так… документы, ключи, украшения, серебряные столовые приборы, подаренные бабушке на семидесятилетие, кредитные карточки. Чуть самое главное не забыла. Замутило от отвращения, когда полезла в банку с крупой на кухне. Вот, что нужно обязательно взять с собой, — деньги, которые в качестве премии за клевету в суде дал мне Моргунов. Сердце болезненно сжалось, словно туда без всякой жалости воткнули ржавый гвоздь. В пакете с деньгами лежало фото Андрея. Повинуясь какому-то импульсу, я зачем-то вырезала его из журнала, где была размещена статья о компании «Новотекс» и её генеральном директоре. Провела ноготком указательного пальца по красивой линии губ мужчины на фото, вспоминая, как сладко было ощущать их на своем теле. Привет, Андрей! Прости меня, Андрей… Решительно убрала фото обратно в пакет. Лина, не время для воспоминаний, сейчас надо драпать. Из этих денег я потратила совсем немного, только купила Даньке зимнюю одежду, да телефон. Всхлип опять вырвался из губ. До этих ценных бумажек даже дотрагиваться противно, сколько на них не отмываемой грязи. Но всё же хорошо, что я не повиновалась первому импульсу, не спустила их в унитаз, а решила на всякий случай припрятать деньги. Впрочем, перво-наперво мне хотелось бросить их в довольную рожу Глеба Георгиевича. В бегах баксы нам, пожалуй, пригодятся, на эти обагрённые кровью ценные бумажки, можно снять квартиру, дабы не ночевать, как бомжи, неизвестно где. Что еще можно взять? Окинула в последний раз взглядом родное жилище… Фото. Они стояли на полочках, напоминая нам с Данькой о том, что и в нашей жизни когда-то было всё хорошо и безоблачно. Из одной фотографии весело смотрели улыбающиеся мама с папой, на второй были дедушка с бабушкой, снятые в вишневом саду на нашей даче. Эх, видно, никогда больше не придётся закатывать в банки мой любимый вишневый компот. Хватит ныть, Лина. Все еще может быть. Вытерла мокрые щеки, застегнула куртку, закинула сумку на плечо. Прощай, квартира,

прощай дом, прощай город, прощай, верная подружка Варька. Решительно, несмотря на то, что пальцы безбожно дрожали, повернула ключи в замочной скважине. В уши ворвался ужасный скрежет, словно что-то большое и металлическое грохнулось в пропасть. Это моя прошлая жизнь уходила в небытие. Быстрее, быстрее, Лина. Не до сантиментов, надо спешить.

Только я зря торопилась… за углом дома, вальяжно оперевшись об столб, меня поджидал здоровенный амбал Моргунова. Я его сразу узнала, именно он был за главного, когда меня насиловали в квартире соседа. Резко развернулась и побежала в обратную сторону. Он догнал в три шага. Тяжёлая мужская ладонь легла на плечо и сильно сжала.

— Куда торопишься, красавица?!

В бок, разрезая ткань куртки и касаясь кожи, уткнулось что-то твердое и острое — нож или какая-та заточка.

— Попробуй только пикни, сучара, и будет очень больно!

Ржавые гвозди со всех сторон воткнулись в тело. Ангел, тебе не сбежать от них. Черная метка легла на твою жизнь.

— А теперь тихонько топай к серому джипу.

— Лина, привет!

Вздрогнула. Около нас, добродушно улыбаясь, стояла моя верная подруга Варька. Может, попробовать вырваться? Может, при подружке он не посмеет меня убивать? А если посмеет и потом вслед за мной и Варьку пырнёт ножом. Не надо её во все это впутывать Лина, хватит того, что она неосознанно помогла засадить Андрея.

— З-здравствуй.

— Лин, кто это?!

— Я её парень, — хохотнул бугай. — Нам надо поговорить с Линой, один на один. Мы давно не виделись, соскучились.

Какие парни, я на мужиков смотреть не могу.

— Я к тебе вечером забегу, поболтаем.

— З-забегай…

Подружка пошла к дому. А я безмолвно кричала вслед: «Варька, не уходи! Варенька, разве подобный тип может быть моим парнем!».

— Топай к машине.

Дверь серого джипа открылась, внутри находился еще один бугай — довольно смазливый блондинистый молодчик. Его я тоже узнала, именно он удерживал мои руки, когда в меня пихал свой поганый отросток дядя Толя и был следующим, кто пристроился между моих ног. Может, заорать, и будь, что будет. Мужские сильные руки втянули меня в салон машины. Поздно орать, Лина…

— Что в сумке, посмотри?!

«Мой парень» расстегнул небольшую дорожную сумку и начал копаться в содержимом. Я положила совсем мало вещей: немного белья, носков, еще на всякий случай теплый свитер Даньке, мою любимую куклу — тряпичного ангелочка, пару семейных фотографий, ну, и ценности, конечно. Хотя какие там ценности.

— Вот же падла, свинтить хотела. Хорошо, что нас Глеб послал проследить.

Машина медленно тронулась, аккуратно выехала со двора, а потом, набирая скорость, понеслась по дороге

Блондинистый молодчик придвинулся и лизнул меня в шею.

— Я ведь с тобой не закончил, крошка, … Ты взяла и отрубилась, так ведь не честно, ебать бесчувственное тело, да еще когда из пизды кровь хлещет, небольшое удовольствие.

Наглые мужские пальцы легли на грудь, чуть болезненно сдавили мягкую ткань. Внутри все сжалось. Судорожно вдохнула, раз, другой, третий. Ангелу опять не хватает воздуха, ведь везде вокруг меня грязь, грязь… Конца и краю не видно этой грязи.

— Киря, без глупостей, только если Глеб Георгиевич распорядится.

Приехали мы довольно быстро. Но я, наверное, всё равно успела приобрести парочку седых волосинок и это в двадцать два года. Противный блондинчик вытянул меня из машины и опять лизнул в шею. Передернуло от отвращения. Может попытаться вырваться. Поздно, Лина, поздно, теперь ты на их территории. Лучше не трепыхаться, будет только хуже… Впрочем, куда уж хуже?

Через несколько минут мы оказались перед внушительной бронированной дверью. Вот оно — волчье логово Моргунова.

— Здравствуй, Линочка! — Глеб Георгиевич сама любезность.