Ловушка для Буратино
Шрифт:
— Казино — это вам не филармония, — ответил Димка. — Туда надо чего-нибудь покруче надевать.
— Покруче? Например, что?
— Ну, платье короткое. Или мини-юбку.
— Но у меня нет ни мини-юбки, ни короткого платья.
— А вон у вас, Софья Николавна, в шкафу короткое платье висит, — показал Толстиков на открытую дверцу шкафа.
— Это свитер. — Сонечка достала длинный свитер и повертела в руках. — Видите?
— По-моему, вполне за платье сойдет, — сказал Ромка. — У сестры точно такое же платье есть. Даже еще короче.
— Софья
— Ну, я его, конечно, примерю, но если будет очень уж коротко… — Сонечка снова пошла в ванную.
— Софья Николавна, — окликнул ее Молодцов, — вы бы еще… — Он опять смущенно кашлянул. — Губы накрасили… и вообще…
В ванной Сонечка надела белый свитер, сделала макияж и, сунув ноги в серебристые туфли-лодочки, вышла к ученикам.
Когда она появилась в комнате, ребята не узнали свою учительницу. Перед ними была не Софья Николаевна Оладушкина, преподаватель русского языка и литературы; перед ними была топ-модель, сошедшая с глянцевой обложки журнала.
— Клевый прикид, — одобрительно заметил Димка.
— Да уж, — вздохнула Сонечка, рассматривая себя в зеркале, — видела бы меня сейчас Изабелла Юрьевна.
Глава XVI В подвале
А в это же самое время в подвале этого же самого дома сидела Катька Орешкина. Вернее, не сидела, а лежала.
Комната, в которой находилась Орешкина, мало походила на подвальное помещение. Она скорее напоминала гостиничный номер. Мебель, телевизор с видиком, туалет, ванная… Не было только окон, поэтому в комнате горел свет.
Катька лежала на широком диване и, закинув руки за голову, вспоминала те странные события, которые произошли с ней вчерашним вечером.
Поначалу все было совсем не странно. После школы Орешкина пришла домой, пообедала, сделала уроки; потом пришел Ромка, они немного поболтали. Катька отдала брату две пары черных колготок. Ромка погнал к Димке. А Катька решила навестить свою подругу Светку.
Дома у Светки они долго перемывали косточки одноклассникам и учителям, а когда это занятие им надоело, начали играть в компьютерные игры на Светкином компьютере. И Катька совсем забыла, что хотела подсмотреть, как брат будет целоваться с Ликой Соломатиной.
Вспомнила она об этом уже в десятом часу вечера. Хорошо еще Светка жила рядом с метро «Балтийская», от которой до «Пушкинской» ехать всего две остановки.
И Орешкина успела к окончанию спектакля. Она видела, как Ромка с Ликой, выйдя из театра, направились в сторону Звенигородской улицы. Срезав угол, Катька помчалась в глубь сквера. Прятаться.
Молодцов с Толстиковым, по всей видимости, уже сидели в кустах. Но где именно?.. Звать их Катька не решилась — вдруг Солома-тина услышит.
Поэтому она наудачу залезла в кусты примерно посредине между ТЮЗом и Звенигородской.
Только она устроилась, как появились Лика и Ромка.
Разговаривая,
— …Знаешь, Орешкин, — говорила Лика, — мне такая прогулка не нравится. Зашли непонятно куда. Еще какой-нибудь маньяк привяжется. Я боюсь.
— Со мной тебе нечего бояться, — выпендривался Роман.
— Да?.. — скептически сказала Лика. — А ты хоть драться-то умеешь?
— Еще как умею.
Катька зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Драться он умеет! Ну выпендрежник.
И тут Орешкиной стало не до смеха. Из кустов, по ту сторону дорожки, выскочили двое в масках.
Это были не Молодцов с Толстиковым, а вполне взрослые мужчины. Один набросился на Ромку и ударил его чем-то по голове. Другой кинулся к Лике и схватил ее за плечо. Со-ломатина, не растерявшись, укусила его за руку и метнулась в кусты. Как раз туда, где пряталась Катька.
Орешкина и ахнуть не успела, как Лика налетела на нее, оттолкнула и полезла дальше. Катька упала. В ту же секунду кто-то навалился на нее сверху и послышался хриплый мужской голос: «Попалась, детка». Орешкина изо всех сил лягнула мужчину ногой. Бандит взвыл от боли. Но подоспел второй бандит; вдвоем они связали Катьке руки и залепили рот скотчем.
Вытащив Орешкину из кустов, бандиты повели ее по дорожке. На выходе из сквера их ждала машина.
Один из бандитов поспешно открыл заднюю дверцу.
— Садись, красотка, покатаемся, — втолкнул он Катьку в салон.
На месте водителя сидел еще один бандит. Без маски.
— Куда ее? — спросил он. — На хату или в Венецию?
— Скальпель приказал в Венецию. Орешкиной показалось, что она попала в фильм ужасов. За окнами машины проносились знакомые места, а она сидела со связанными руками, заклеенным ртом и вдобавок зажатая с двух сторон громилами в масках. Впрочем, маски бандиты сняли.
— Фу-у, — отдуваясь, сказал один, — запарился я в этом чулке.
Второй достал из кармана «мобильник» и, набрав номер, доложил:
— Все о'кей, Семен Семеныч. Девчонку взяли… Да. Везем.
Они выехали на Адмиралтейскую набережную. Справа мелькнул Медный всадник. Впереди показался Эрмитаж.
Машина свернула на Дворцовый мост.
«Куда меня везут?..» — думала Катька.
Вскоре автомобиль притормозил у дома, на фасаде которого мигала неоновая вывеска: «Казино «Венеция». Нырнув под арку, машина въехала в маленький дворик.
— Вылезай, красавица, приехали, — сказал бандит.
Орешкину втолкнули в какие-то двери и повели по узкому коридору. Поворот. Еще поворот. Лестница вниз. Длинный ряд металлических дверей… И вот Катьку ввели в небольшое помещение, напоминающее гостиничный номер. Здесь ей развязали руки и оставили одну.
Дверь захлопнулась. Засов задвинулся.
Морщась от боли, Орешкина отлепила от губ скотч и, подойдя к двери, начала колотить в нее руками и ногами.
— Эй! — закричала она. — Выпустите меня!..