Ловушка для Черного Рейдера
Шрифт:
Речь произвела впечатление. Меньше всего ожидал Жан такого нелепого для него поворота событий… Турецкий заметил его растерянность и сказал:
— А мы от вас сейчас не требуем признаний относительно того, каким образом вы договаривались с сотрудниками уголовного розыска Центрального ОВД, они сами наверняка о вас расскажут. Им-то зачем вас защищать?.. Так что в МУРе будете пытаться оправдываться, но я далеко не уверен, что вам пойдут навстречу. И на адвоката не рассчитывайте пока… из этих, из «своих». А решение прошлого суда будет пересмотрено, все уже к тому идет, вот так, господин Жан… Так что вам еще, скорей всего, и за прошлое добавят. Там много чего накопают: и лжесвидетельство, и прочее. Потянет
В глазах Жана вспыхнул натуральный ужас. И Турецкий сощурился, глядя на него с презрением. Он не хотел жалеть этого мерзавца, ему было противно.
— Надолго запомните, до самого конца, это мы вам твердо обещаем… — И повернулся к Стериной. — Ну что, Алла, видишь теперь? А ты говорила… — и засмеялся, поддержали его и остальные сотрудники агентства.
Вадим не разыскивал Захара, тот, словно почувствовав, что в нем объявилась нужда, сам позвонил к нему в операторскую. Пошел необязательный вроде бы разговор «за жизнь»: как дела, есть ли проблемы, не искали ли адвоката?.. Вадим мялся, отвечая, он явно что-то не договаривал, но, наконец, будто решился и сказал, понизив голос:
— Слушай, мы не можем сегодня пересечься на минутку? Одно очень важное для меня дело есть.
— Давай, где? И о чем речь?
— А хоть в метро. Я пару минут займу, максимум. А вот о чем?.. Давай, я тебе сразу там и скажу, ладно? Не для телефона.
Встретились на шумной и тесной «Площади революции», возле спуска к переходу на «Театральную». Захар выглядел бодро, а Вадим — напротив, угнетенным и усталым. И долго мялся, словно не зная, как начать.
— Чего-нибудь снова с судом? — попытался догадаться Захар.
— Нет, хуже… — Вадим поморщился. — С судом-то мы разберемся, мне тут, на студии, такого адвоката посоветовали, тот послушал, в суд сходил и дело полистал. А потом говорит: порядок. И я ему верю, его все хвалят.
— Фамилии не знаешь?
— Ну, как же! Гордеев. Юрий Петрович, толковый мужик, все в один голос говорят, но… это все — когда еще будет, а у меня сейчас, понимаешь, нет выхода… С Алкой… После всех этих, кто-то из бывших ее, ну… помог ей, одним словом. Подсела она. А тот смылся, гад, из Москвы. То ли спрятался, то ли — черт его знает, почему. Короче, Алка к врачу не идет, ее ломает. И говорит, что без дозы вообще не пойдет. Уперлась, не знаю, что делать, к кому обращаться. Тут ведь такая штука, поймают — загребут, а у меня судимость не снята еще, сечешь? Безнадега… Я подумал, может, у тебя кто-нибудь? Ты ж как свидетель прошел. А я и не собираюсь никуда лезть, мне одну бы дозу. За любые деньги. Я же понимаю, это дорогое удовольствие… А Алка говорит, что с места не сдвинется. Без дозы. А так — клянется, хотя я слабо верю. Но все-таки, надо попробовать… Просто не знаю… — Вадим глубоко вздохнул и уставился в пол, действительно не представляя себе, чем бы он мог помочь сестре. И Захар это видел.
— А не знаешь случайно, как зовут того, ну… приятеля ее?
— Да собачья какая-то кличка… Погоди, как его? А, Фишка, что ли? Я еще смеялся: Фишка твой случайно не кобель? Говорит: еще какой!.. Вот же, блин, беда… мало своей…
Знал Захар эту кличку. И Егора Фишкина тоже знал, и что тот — из крупных барыг, тоже. Исчез, значит? Да, что-то его давно не заметно. Вон, на кого девка-то вышла! Интересно, кто свел?.. Фишка так запросто к себе не подпускает… А помочь? Ну, почему же не помочь? Только проверить все равно надо: не лажа ли? Фишка ведь тоже недаром, наверное, залег…
— Ладно, Вадька, я чего-нибудь попробую, — кивнул Захар. — Исключительно потому, что сам чувствую
— Да какой разговор, только выручи, а уж я ее потом уломать сумею.
— Я бы помог, конечно, ну, уговорить… да только после всего она же меня и на дух… Надо же, как хреново тогда получилось… Хорошо, я позвоню. Ты не спросил, чего? Кока, гера?
— А, она про коку, кажется, говорила. И еще, если можешь, сколько я должен принести?
— Да я попробую со скидочкой, но… сотню баксов прихвати, договоримся. Тогда я пошел?
— А когда, старина? — Вадим уже просительно посмотрел на Захара.
— Да сегодня же и звякну. Через пару часиков.
— Ага, спасибо, старик. — И подумал: «Интересно, чего он сам-то звонил? Наркотики предложить? Или про суд узнать? Похоже на то… Или ему сердце подсказало?..»
Вадим, естественно, не видел, как следом за приятелем неспешно отправился, отделившись от сидящей статуи бронзового матроса, невысокий мужчина средних лет, с такой неброской внешностью, что хоть сто раз взгляни в упор, все равно не запомнишь…
Захар позвонил во второй половине дня и сказал, что ему удобнее всего встретиться… в зоопарке. На старой территории, где-нибудь у «слонов». Они сейчас неактивны, народу там мало. Странное объяснение.
Филипп, бывший в этот день у него на связи, сразу перезвонил Турецкому и назвал время встречи, а тот — в МУР, Щеткину.
— Петя, — сказал он, — у меня в голове шевелится одно нелепое подозрение…
Щеткин внимательно его выслушал, а потом они в течение пятнадцати минут уточнили все необходимые детали. После чего Александр Борисович перезвонил Филе и представил ему полную диспозицию. Щербака решили не трогать, у него и так было дел невпроворот…
Изобретательный Агеев первым примчался в зоопарк и сразу направился к слоновнику. Там никого, кто мог бы походить на участника засады, не было. Женщины с детьми, молодые люди, девушки. Александр Борисович, конечно, осторожен, это хорошо, но все-таки его предположение показалось Филиппу чрезмерным. Хотя, как говорится, чем черт ни шутит!
В глубине дорожки, у самой ограды, трудился уборщик с совком, метлой и тележкой — мусор собирал. Хороший вариант. Агеев быстро направился к нему. Пожилого и не очень трезвого мужичка долго уговаривать не пришлось, за три бутылки пива тот позволил Филе надеть его фартук и взять в руки «инструмент» — на полчасика, не больше. А сам отправился за вещественным гонораром. Простой человек Филя пообещал ему не хулиганить, а поработать всерьез. Вот в таком виде он и направился потихоньку к загону для слонов. Не торопился, подолгу подгребал бумажки на совок. В другом месте специально «нечаянно» урну опрокинул, чтобы потом чуть ни по одной собирать каждую обертку от мороженого и складывать на свою тележку. Время текло, дело продвигалось.
Подходя все ближе, Филя попытался опорожнить следующую урну на тележку, но маленько промахнулся, и снова принялся собирать мусор.
Наконец, появился Захар. Филя продолжал «работать» с очередной урной. Вдали он увидел приближающуюся с газетой в руке знакомую фигуру Щеткина, тот прошел к скамейке перед слоновником и сел, читая газету и закусывая мороженым из стаканчика. На голове его была шляпа, которую бы впору носить сейчас Филе с его «инструментом».
На другой стороне клумбы посреди площадки появились еще две «индифферентные» фигуры крепеньких таких мужичков лет за тридцать, которые заговорили, облокотись на прутья ограды клетки. Время от времени они, словно невзначай, оборачивались и мельком смотрели на Захара, внимательно рассматривавшего серые туши стоявших вдали слонов. Те не обращали никакого внимания на своих зрителей, и ничего у них не собирались выпрашивать.