Ловушка для диггера
Шрифт:
– Так ты нашел ее мать? – звенящим от нетерпения голосом поинтересовался Маугли. – Найти сейчас не проблема. Фамилия не часто встречается.
– Вот ты и найди.
– А я найду. И скажу обязательно. Я вообще в такие вещи верю, – задумчиво произнес Маугли.
– Да уж, много всякого дерьма под землей встречается, – вдруг подал голос Индус.
При звуке его голоса, Герц как будто очнулся. Он поднял голову и посмотрел на Индуса. Оценивающе посмотрел. Прошелся по нему тяжелым взглядом с ног до головы.
Индус сидел на корточках возле костра. Отблеск вспыхнувшего с новой силой пламени красил его смуглое лицо в багровые тона. Черные, прищуренные глаза, не мигая, смотрели на Герца. Углы рта искривились, как будто за все дерьмо, что встречалось под землей, отвечать должен был непосредственно Герц.
Первый раз Индус прицепился к нему во время заброса. И выбрал же неудобный момент, когда Герц не мог ответить: Каспер полез в шахту по веревке, а он нагнулся, чтобы на всякий случай проконтролировать крепеж. Карабин карабином, а звенья лестницы проржавели. Случись что, Герц рассчитывал перехватить веревку.
Поскольку вход в шахту находился в бетонном полу, Герц все никак не мог пристроиться, чтобы встать поудобнее. Все ему казалось, что любое положение не обеспечит надежной опоры. И когда уже раскорячился на манер лягушки на столе у препаратора, услышал насмешливое:
– Так чё, диггер, смешным боишься показаться? Так не боись, здесь никого нет, кроме нас…
Единственное желание, которое возникло у Герца: развернуться и ответить Индусу. Ударом снизу, в челюсть.
Потом все забылось за делами. Лестница действительно вдруг стала отходить от стены, вырывая из бетона болты. Так что поднимать Каспера пришлось в прямом смысле на собственных плечах.
Герц отвел взгляд в сторону, демонстративно сдержал зевок и снова уставился на пламя.
Чего добивался парень, непонятно. Неужели настолько встала попрек горла та обертка от шоколада? Или простить себе не мог страха, который испытал тогда, самостоятельно выбираясь на поверхность?
Герц усмехнулся. Когда внизу, под землей, лежит целый мир, полный тайн, кто-то тратит силы на такую ерунду как выяснение отношений.
А тайн много. В который раз за день, мысли Герца вернулись к лазу, который он обнаружил неделю назад. Скольких усилий стоило ему поднять крышку люка, почти что спаянную с бетоном. И спуститься по вертикальному столбу трубы в одиночку сил хватило…
Или глупости. Кто как назовет.
Неделя прошла, а ему удалось побывать на месте только раз. Работы на поверхности навалилось невпроворот. Времени катастрофически не хватало. Он и сегодня планировал сходить туда, только не смог отказать Касперу. Так было не принято.
С тех пор как спустился в трубу, загадок только прибавилось. Когда ноги его коснулись дна – черной грязи, покрытой сверху такой прочной коркой, что выдержала вес его тела, настал его черед удивиться.
Диггер оказался в просторном помещении. В одну сторону шла труба. Метров через десять ее перегораживала рухнувшая бетонная плита, засыпанная наполовину землей. В другую…
Вот другая сторона и заставила сердце Герца биться в радостном нетерпении. От шахты, через которую он спустился, начинался не тюбинг как обычно на нижнем уровне, а прямоугольный туннель со старинной кладкой вместо бетона. Раствор, скрепляющий камни, местами осыпался. На стенах разрослась плантация прозрачных, белесых грибов с круглыми шляпками. Но в целом, туннель не производил впечатление ветхого.
Откуда на нижнем уровне взялась старинная кладка? Герц шел по коридору, не переставая удивляться. Ему приходилось пригибать голову – каска то и дело задевала потолок. Вот тогда он и подумал о том, что переход более ветхий, чем показался на первый взгляд: его могло засыпать с любой момент. Смерть под завалом…
Герц отогнал неприятную мысль и упрямо пошел дальше. Чем-то должен был закончиться почти тридцатиметровый, на его взгляд, туннель. Ожидание только подогревало интерес.
Он всерьез надеялся на то, что его терпение будет вознаграждено и просчитался.
Прямо по курсу обозначилась стена. С такой же старинной кладкой. Герц в отчаянии простучал поверхность, выложенную камнями. Там, за стеной, могли обнаружиться пустоты. Однако беглый осмотр не дал положительных результатов.
И переход, и стена – все показалось Герцу в высшей степени странным. Особенно стена. Она требовала серьезного исследования. В самом низу раствор, скрепляющий кладку, осыпался. И, вроде бы, оттуда потянуло сквозняком. Или только показалось ему, настолько уставшему после борьбы с крышкой люка, что он склонен был выдавать желаемое за действительное. Во всяком случае, по проторенному пути идти легче…
– Сидите?
На хриплый голос, раздавшийся неожиданно, обернулись все. Кроме Индуса. Он сидел лицом к гостю и наверняка заметил его появление раньше остальных.
– Какие люди, – Каспер первым протянул руку для приветствия.
– Приветствую всех.
Когда гость повернулся, Герц узнал Лешего. Невысокий, худой. С больным взглядом скрытых за набрякшими веками глаз. Мрачный, собранный, целиком погруженный в себя – опытный диггер под землей и слепой крот на поверхности.
Гость стоил того, чтобы подняться со своего места. Герц пожал протянутую руку, мельком взглянул гостю в глаза и отвел взгляд в сторону.
С недавнего времени он не мог заставить себя смотреть Лешему в глаза. Так бывает, когда у человека, к которому ты хорошо относишься, случается горе.
Есть горе, для которого не существует срока давности. И есть боль, которую не лечит время.
Глава 4
Есть горе, для которого не существует срока давности. И есть боль, которую не лечит время.
Бывают сны, которые не отказался бы смотреть снова и снова, а утром встаешь и уже не вспомнить, о чем шла речь. Бывают сны, которые всеми силами пытаешься забыть, но помнишь о них все время, пока бодрствуешь.
Еще хуже, когда кошмар преследует тебя и ночью, и днем, и ты перестаешь понимать, где кончается сон и начинается явь.
Леший не заметил, как опустело возле костра. Диггеры разошлись. Напоследок они наверняка попрощались с ним. Скорее всего, он отозвался на прощание, но утверждать точно он бы не стал.
Любила ли его Ленка? Теперь этого не узнать никогда. Его, десятки раз на дню повторявшего «я тебя люблю», волновал вопрос: разразится ли она когда-нибудь ответным признанием?
– Я еще не созрела, – Ленка смеялась, отвечая на его вопрос. – Когда я это почувствую, обязательно тебе скажу. Какого черта мне скрывать это от тебя?