Ловушка для джентльмена
Шрифт:
— Прекрасно, — кивнул Маркус.
— Какую именно леди Пеннингтон вы желали бы видеть, милорд? — спросил дворецкий.
— Всех, кого сможете найти. — Маркус направился в библиотеку.
— Сэр, это не так-то просто! — крикнул дворецкий ему вслед.
— Сделайте, что сможете, Годфри. — Открыв дверь, Маркус вошел и жестом предложил Уайтингу войти. Граф полагал, что лучше было бы обойтись без Гвен, но он знал, что жена непременно захочет присутствовать при разговоре со стряпчим.
Таунсенд и Реджи, сидевшие в креслах, молча потягивали
— Ты нашел их? — спросил Реджи. Маркус взглянул на него с удивлением:
— Кого?
Реджи в смущении покосился на Таунсенда.
— Кого нашел? — снова спросил Маркус. Реджи нахмурился и пробормотал:
— Ты, стало быть, не получил мою записку? Я послал за тобой, чтобы…
— Кого нашел?! — рявкнул Маркус.
— Мою кузину и детей, — сказал Таунсенд. — Они исчезли. Судя по всему, они уехали где-то около полуночи.
— Мы обнаружили их отсутствие всего лишь час назад. — Реджи беспомощно пожал плечами. — Мы не знали, куда они могли уехать, и решили, что лучше всего будет дождаться твоего возвращения, прежде чем пускаться на поиски.
— Проклятие… — Маркус скрипнул зубами. Он ничуть не удивился. Нисколько не удивился. Он еще вечером почувствовал, что жена задумала нечто подобное, но ему не хотелось верить в это. Возможно, он просто не мог поверить, что Гвен поступит так глупо.
— Она оставила записку. — Реджи кивнул в сторону письменного стола и потупился, словно чувствовал себя в чем-то виноватым.
Маркус бросился к столу и схватил лист бумаги. Развернул его и прочел.
Всего в трех строчках Гвен объясняла, что не доверяет она не ему, а всему остальному миру. Что она делает то, что считает нужным. И что она всегда будет любить его.
Какое-то время он смотрел на ее четкий почерк. У него вдруг возникло какое-то ощущение пустоты.
Значит, Гвен его бросила? Она сделала то, что делала всегда, когда не видела выхода, — убежала. Только на этот раз она унесла с собой его сердце.
Он вдруг пристально взглянул на Таунсенда и проговорил:
— Ничего у вас не получится. — Граф скомкал записку и принялся расхаживать по комнате. Потом вдруг остановился и пристально взглянул на Реджи.
— Маркус! — Реджи подошел к другу и положил руку ему на плечо. — С тобой все в порядке?
— Нет. Я ужасно устал, и меньше всего на свете мне хотелось бы мчаться по всей Англии за своей супругой. Но… — Он посмотрел другу прямо в глаза. — Именно это я и собираюсь сделать.
— Ты уверен, что это разумно? — осведомился Реджи. — Она оставила тебя, Маркус. Тебе придется понять, что ты приземлился, старина. Я понимаю, что ты огорчен…
— Огорчен?! — Голос Маркуса зазвенел от негодования. — Да я в ярости. С того момента, как я встретил эту женщину, все должно было происходить так, как хотелось ей, и я уступал. Она сохранила свои деньги, свой дом, свою независимость. Она хранила свои тайны…
— Всего три, — пробормотал Реджи. — Право, не так уж много. Я знал многих женщин…
— Мне первому пришлось признаться в своем чувстве, причем без малейшего поощрения с ее стороны.
Потом мне пришлось заставить признаться и ее. Я хотел, чтобы она была счастлива. Счастлива! Ты можешь в это поверить? — Маркус покачал головой. — Но она… — Он внезапно умолк.
— Она ведь женщина, в конце концов, — сказал Реджи. — А женщины — очень странные существа.
— Она водила меня по кругу, и я, граф Пеннингтон, ей подчинялся!
— Ах, но ведь это не так уж плохо.
— Вот как? — Маркус поднял бровь. — В нашу первую брачную ночь она выдала мне список того, что я должен делать и в какой последовательности!
— На твоем месте я не стал бы об этом говорить, — пробормотал Реджи.
— До последнего времени в наших отношениях не было никакого компромисса, — продолжал Маркус. — И я чертовски устал от этого. — Маркус выхватил из руки Реджи стакан с бренди и осушил его одним глотком. — Когда я ее найду, все будет совершенно по-другому.
— Хорошо сказано, милорд, — ухмыльнулся Таунсенд.
Маркус совершенно забыл, что родственник Гвен находится в комнате. Забыл и о том, что нужно уладить кое-какие дела.
Он повернулся к Таунсенду:
— Вы нам солгали.
Таунсенд с вызовом вскинул подбородок.
— Я бы не назвал это ложью, милорд.
— Видит Бог, это у них фамильное. — Маркус закатил глаза к потолку. — Вы предпочли бы, чтобы я сказал «обманули»?
— Как вы, очевидно, уже знаете, — Таунсенд пожал плечами, — это был не мой выбор. Я бы все сделал не так.
— О чем он говорит? — Реджи взглянул на Маркуса.
Тут раздалея стук в дверь, и в комнату вошла горничная с подносом. За горничной следовала пожилая графиня.
— Джеффри. — Она с улыбкой посмотрела на стряпчего.
Джеффри? Маркус проследил за взглядом матери. Уайтинг кивнул и поздоровался.
— Хелен… — Он кашлянул. — Прошу прощения, леди Пеннингтон.
Графиня покосилась на сына и снова посмотрела на Уайтинга.
— Что вы здесь делаете? — спросила она.
— Он здесь потому, что я попросил его приехать. — Маркус пристально взглянул на мать. В ее поведении было что-то странное.
— Мне тогда это показалось неплохой идеей, — сказал Уайтинг.
— Понятно. — Графиня кивнула. — А почему? Стряпчий промолчал.
По-прежнему глядя на мать, Маркус проговорил:
— Полагаю, вы понятия не имеете о том, что здесь произошло.
Глаза Хелен широко раскрылись.
— А что, собственно, произошло? Маркус тяжко вздохнул.
— Позволь мне, Маркус. — Реджи шагнул вперед. — Все началось вчера вечером, миледи, с приездом вот этого джентльмена, лорда Таунсенда. Он родственник леди Пеннингтон… то есть молодой леди Пеннингтон…