Ловушка для олигарха
Шрифт:
— Довелось.
— Под Пауком и бандиты, и чекисты ходят. И Алибаба всеми ими заведует. Какой базар, какой развод, какой разбор — это он утрясает. Он, я тебе скажу, волчара. Один взгляд чего стоит, — Бульник поморщился и всхлипнул. Инъекция делала свое дело. Чувства и слова не особенно держались теперь у него.
— И тебя Алибаба подработать позвал?
— Ну да. Сказали — делать ничего не надо. За рулем посидишь. Им нужны были те, кто мокрухой не брезгует. Кого вид крови в истерику не вводит.
— Ты такой?
— А то. Университеты в пятой колонии в Коми знаешь какие. На лесопилку когда живых людей кидали, и их в фарш перемалывало… И стукачков кумовских на фарш пускали. И на воле… Мне не впервой. Рука не дрогнет, — он сжал кулак, руки его были защелкнуты сзади наручниками, поэтому треснуть по столу он кулаком не мог, а очень хотелось.
— Дальше,
— Волчары со мной были. Из окружения Алибабы. Один из них — в ментовской форме. Он машину этого чудака жезлом тормозит. Мол, сержант Сидоров. Проверка документов. Лох и купился. Вылез, какой-то бумагой, подписанной ментовым начальством, трясет. Мол, его, лоха, машину благодаря этой бумаженции проверять нельзя. А ему — пройдите. В джип усадили…
Бульник замолчал, тупо уставившись перед собой и стену, передернул могучими плечами. Вздохнул.
— Чего замолк?
— Они интеллигенты, — произнес мрачно Бульник. — Укольчик ему в руку. Фраер гнутый пару раз дернулся — и все.
— Кто дернулся?
— Журналист… Сдох, псина телевизионная.
Я сделал вид, что на меня это заявление впечатления не произвело, хотя, понятно, кривил душой. Произвело впечатление. Еще какое впечатление!
— Волчары-то в машину сели во вторую и отчалили вместе с тачкой журналиста. А нам с Лупоглазом сказали от тела избавиться так, чтобы не нашли.
— Лупоглазый?
— Он из свиты Алибабы. Спец от жмуриков избавляться. Трупы в какой-то сильно злой кислоте растворяет… Хи-хи, концы в кислоту. И ни один мент ничего не найдет. Алибаба ему доверяет, — Бульник вдруг хитро хихикнул, — А зря доверяет.
— Почему зря?
— Потому что мы Алибабу кинули.
— Как это вы его кинули?
— Решили, чего материалу-то пропадать? У Лупоглаза связи с мясниками.
— С кем?
— Ну, которые людей на органы продают. А труп — свежачок, Даже еще не отдергался. Мы и двинули к ним.
— К мясникам?
— Ну да. В холодильник… Чего добру пропадать?
— Все в дело должно идти, — подбодрил я Бульника.
— Лупоглаз своего не упустит. И с тех, и с этих поимеет, — Бульник еще раз хихикнул.
— Где холодильник?
— На Северо-Западе. У Смирновских прудов. Не слишком большой холодильник. Там ножки Буша раньше хранили. Только никто не знает, что там еще одно отделение есть. Тайное. Для доке… добо… Как их, тьфу!
— Доноров.
— Ага, Доноров.
— И вы Михаила Зубовина продали на запчасти?
— Может, еще не всего. Там у них все сложно. Это целая наука. Туда с суконным рылом не влезешь. Есть первой очереди органы, которые лежать долго не могут. Есть второй. А есть, которые годами могут храниться. Заморозка там — ого-го. Лупоглаз говорил, они органы азотом морозят, Палец туда засунешь — сразу как льдышка отколется. Гадом буду, так и есть!
— Хорошо, — кивнул я. — Если он в холодильнике, кто ведет ток-шоу «Стриптиз души» ?
— Вот именно. Кто? — кивнул Бульник.
— Так кто?
— Я так думаю, без чертовщины тут не обошлось.
— Какой чертовщины?
— Не знаю. Буду, может быть. Или наше деревенское колдовство. Или еще чего.
— Ты чего плетешь?
— А тогда как же — он в холодильнике, а передача выходит, а?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю, — торжествующе заключил Бульник.
Проговорили мы почти всю ночь. Я вкатил ему еще одну инъекцию для поддержания искренности.
А завершил инъекцией «альфа-клаветина». Теперь он не вспомнит, что с ним происходило.
Если учесть, что я его уже угощал несколько дней назад «альфа-клаветином», а сегодня еще прошелся сывороткой правды, головные боли и провалы в памяти ему на полгода обеспечены. Но голова — не самая необходимая часть его организма. Переживет…
Может, ему все привиделось? Вряд ли. Что тут творится? Может, чертовщина на самом деле?
В чертовщину я, в принципе, верю. Но при объяснении явлений, с которыми приходится сталкиваться, потусторонние силы я привлекаю в последнюю очередь. Наверняка все в конечном счете объяснится просто. Чаще всего самая извилистая дорога ведет именно к самым простым объяснениям.
Глава пятнадцатая
Что прикажете делать сыщику, имеющему такой материал? Конечно, проверять его. Как? Ответ очевиден — заглянуть в морозильник и попытаться обнаружить там хоть что-то, оставшееся от Миши Зубовина.
Бизнес на органах в последнее время начал приобретать зловещие масштабы. На благополучном Западе жизнь достигла такого уровня комфорта, что продлить ее хочется как можно дольше. А здоровья часто не хватает, сердечко истрепывается, печень изнашивается. На клоны надежда маленькая — когда их еще начнут выращивать, как бройлерных цыплят, для замены внутренних органов. Где взять новое сердце взамен изношенного? Из чьей-то груди. Тут и возникают проблемы. Внутренних органов катастрофически не хватает на всех. Оказывается, не так много автомобильных катастроф и несчастных случаев, после которых можно воспользоваться чужой почкой и сердцем, Да еще нужного не отыщешь. Вывод? Надо взять, где плохо лежит. А где на нашей планете лежит плохо практически все — объяснять не надо,
Пусть ты живешь в России и прошел с ней нелегкий путь — от либерализации цен, через МММ, через невыплаты зарплаты к дефолту. Пусть у тебя отняли сбережения, выкинули из квартиры и ты бомжуешь, воя зимними вечерами на Луну. Ты думаешь, что тебя обобрали всего и с тебя больше нечего взять, поэтому ты больше не представляешь корыстного интереса ни для кого. Но рано успокаиваешься. На самом деле, гели ты еще не стар и достаточно здоров, то носишь в себе минимум две сотни тысяч баксов. Точнее, на себе. Именно столько стоят внутренние органы, которые можно из тебя извлечь.