Ловушка для орла
Шрифт:
Мойру леди Фиона тоже взяла в поездку. Молодой женщине это не очень нравилось, но Дэвид шел на поправку, а сама хозяйка относилась к гостье с такой теплотой и расположением, что у нее просто не нашлось слов, чтобы отказаться. Мойру утешала лишь мысль, что она, так долго не причащавшаяся и не исповедовавшаяся, наконец получит возможность облегчить душу.
В пути Райвак был молчалив и печален. Он знал, что леди Фиона пытается расположить к нему Мойру, однако строгий приказ брата держаться подальше от супругов Маклейн вызывал у него тихий гнев на вождя. Ох, этот Ай Рой с его устаревшими понятиями о чести! Райвак признался, что с ума сходит от этой женщины – и это он, который раньше жил в своем одиночестве, как рыцарь в башне, и не желал
Путь в обитель был не столь далеким, но им то и дело приходилось объезжать длинные заливы-кайлы, какими было изрезано северное побережье Шотландии. И почти все время, пока они ехали, Мойра смотрела то на океан, то на окрестные возвышенности, вполуха слушая, что нашептывала ей Фиона. А та говорила, что, дескать, Райвак на все для нее готов и что очень жаль, что Мойра так поздно попала в эти края, а то – о, пусть мистрис Мойра оценит сказанное! – случись ей оказаться тут ранее, она могла бы породниться с вождем Маккеев через брак с его ближайшим родичем и стать ровней самой Фионе. Не всякой женщине без приданого выпадает возможность стать парой мужу столь высокого положения, как Иан Маккей, с нажимом уверяла леди Фиона. А уж среди какой роскоши и в каких удобствах тогда придется жить Мойре, та уже могла составить себе представление. Ведь Фиона заметила, что ее гостья получает большое удовольствие от такой жизни.
«Опоздали вы со своими предложениями, – думала про себя Мойра, следя за полетом чайки над морем. – Это когда я была несмышленой девчонкой, меня убедили, что удобства и роскошь – главное, что нужно женщине от жизни. Но с тех пор я узнала, как это, когда ты любишь и любима в ответ. И это как крылья! Ты живешь – и паришь одновременно. А если случаются трудности, ты знаешь, что не одна. И крылья твоей любви перенесут тебя через любые препятствия!»
Древнее Балнакейское аббатство возникло на севере Шотландии еще во времена раннего христианства. Некогда тут поселились несколько миссионеров, проповедовавших Слово Божье, но постепенно обитель росла, и ныне она представляла собой довольно большое строение с башенкой колокольни, мощными грубыми постройками из крупного камня и даже украшенной колоннадой галереей, обращенной к морю.
Сейчас в Балнакейской обители было около пятнадцати монахов-бенедиктинцев и несколько послушников, так что по местным меркам это было крупное аббатство. Настоятелем тут был некий отец Годвин, являвшийся духовником леди Фионы Маккей. Однако как же была поражена Мойра, когда настоятель скинул с головы капюшон и она узнала в этом седом, сгорбленном священнике с искривленными ревматизмом руками своего наставника и воспитателя с острова Хой!
В первый миг молодая женщина и слова не могла вымолвить. Отец Годвин не сразу заметил бывшую ученицу и поспешил сначала к коленопреклоненной леди Фионе. Потом он повернулся к ее спутникам и уже вскинул руку для благословения, как вдруг застыл с двумя поднятыми перстами, изумленно глядя на скинувшую с головы плед Мойру.
– О Боже Всемилостивейший! Мойра, дитя мое… Ты ли это, во имя самого Неба?
Мойра поспешила преклонить перед ним колени, чувствуя на себе множество удивленных взглядов.
– Aproba mei, Pater! [20] – негромко произнесла она на латыни. – Nobi enuotiare mei! [21]
Отец Годвин только стоял и смотрел на нее, не зная, что и сказать.
И тут же рядом оказался Иан Райвак:
– Вы знаете эту женщину, святой отец?
20
Благословите
21
Не выдавайте меня! (лат.).
Возникла напряженная пауза, все молчали, и стало слышно, как пронзительно кричат чайки над морем.
Отец Годвин выглядел растерянным.
– Да, я знал это дитя ранее, когда еще служил священником на Оркнейских островах. Но я не видел ее с тех самых пор, как…
– С тех пор, как несколько лет назад я покинула остров Хой, – поспешила подсказать Мойра. – Я уехала в Шотландию, но теперь судьба привела меня в эти края, причем не одну, а с моим супругом Хатом Маклейном, – торопливо говорила она, умоляюще глядя на своего учителя.
Настоятель Годвин быстро заморгал. Он понимал, что его воспитанницу что-то волнует, но успокоил ее мягкой улыбкой.
– Я рад, что твоя участь сложилась лучше, чем я предполагал, Мойра с Хоя.
После этого он повернулся к ее спутникам, пригласив проследовать в ворота обители.
Лишь много позже, когда закончилась служба и леди Фиона с сопровождающими отправились отдыхать в отдельные покои, Мойра смогла переговорить с отцом Годвином. Настоятель пригласил ее на обращенную к морю галерею, где их не могли потревожить. Мойра сразу сказала:
– Вы погубите меня и моего супруга, если поведаете Маккеям, что некогда я была женщиной Гектора Роя.
Отец Годвин сдержанно произнес:
– Я не буду лгать, если кто-то из властвующих тут Маккеев начнет расспрашивать о тебе. Но я не хочу порочить тебя в их глазах, поведав, с какой охотой ты некогда согласилась стать наложницей старого Маккензи. Надеюсь, мое нынешнее положение позволит мне избежать подобных вопросов или ограничиться молчанием. Я многим обязан Маккеям, я живу под их покровительством с тех пор, как три года назад было принято решение назначить меня настоятелем в эту обитель, дабы возвысить за долгую службу на Оркнейских островах. И если они не упомянут того, кто купил тебя на Хое, я не стану говорить им о твоем прошлом.
Мойра испустила вздох облегчения. Они стояли рядом, глядя на раскинувшееся впереди серое море. Был нежаркий летний день, солнечные лучи, как это часто бывает на севере, рассеивались, и в воздухе стояла легкая серебристая дымка. Благодаря этому полупрозрачному свечению все вокруг приобретало особую мягкость, резкое противостояние света и теней стиралось, придавая дневному освещению скромное очарование вечерних сумерек.
– Здесь все, как на нашем Хое, – спустя немного времени произнесла Мойра. – Тот же свет, запах океана, крики морских птиц. Все эти годы я не получала вестей с Хоя, но знаю, что Маккензи не оставлял мою родню без помощи. И в то же время я ничего не знаю о них. Гектор Рой не любил вспоминать, откуда привез меня, считая, что для его чести будет позорным, если узнают, в каком отдаленном уголке христианского мира он приобрел себе любовницу. Поэтому и со мной он не говорил о моей родне.
И Мойра почти умоляюще взглянула на своего былого наставника, словно прося поведать о тех, о ком ничего не знала столько лет.
Лицо отца Годвина было печально.
Оказалось, что пару лет назад ее мать умерла, не оправившись после очередных родов. Потом и отчим Мойры попал со старшими сыновьями в шторм и не вернулся. А ведь у них была хорошая лодка, приобретенная стараниями присланных от Маккензи даров. В последнее время получаемый доход перечислялся на слабоумную сестренку Мойры, которую удалось пристроить в монастырском приюте на соседнем острове. Кроме того, немало перепадает брату Мойры Манго. Парень даже смог посвататься к дочери местного юдаллера. Правда, он не любит говорить, что своим благосостоянием обязан сестре, которую все еще считает шлюхой. Ну а родившиеся после отъезда Мойры дети Норы… они умерли, закончил Годвин с грустью в голосе.