Ловушка для "Тайфуна"
Шрифт:
— Да тут и тонны взрывчатки мало будет!
Так что ограничились лишь тем, что обрушили малыми зарядами деревянные перекрытия, чтобы фрицы не могли воспользоваться ею в качестве наблюдательного пункта.
Потеряв один трофейный БТ-7 и до отделения пехоты, немцы убедились в том, что снаскоку в левобережную часть Станище им не прорваться, и их авангард укрылся за догорающими руинами деревенских домов.
Примерно через час они подтянули артиллерию и миномёты. И начался «праздник». Пока ещё малый, поскольку гитлеровцы только пристреливались по замеченным целям: дзотам и пулемётным гнёздам. Тем более, вечерело, а Юдин хорошо знал, что ночью немцы воюют
В общем-то, если не считать вовремя засечённой попытки немецкой разведки подобраться к позициям роты, ночь прошла спокойно. Выявили разведку всё те же «тепловизоры» (словечко из репертуара «добровольцев», прекрасно знакомых с этими приборами). Поэтому её сначала подсветили осветительными ракетами, а потом «заклевали» пулемётным огнём, заставив часа два просидеть под речным берегом.
Зато, по словам комбата, удачно сходила в тыл немцев наша полковая разведка. Реку они перемахнули на самом левом фланге обороны, в районе деревни Кезеровка, и на лыжах «погуляли» в Коледино и Калиновку, установив, что в полях близ первой развёрнуты артиллерийские позиции, а окрестности второй забиты танками.
— Так что, Витя, вцепись в землю зубами, но тебе надо продержаться всего два часа, чтобы у немцев не возникло никаких подозрений в том, что мы готовим им сюрприз.
— А что за сюрприз? — не сдержал любопытства старший лейтенант.
— Узнаешь, Витя, — послышалось в трубке полевого телефона. — Точнее, услышишь и увидишь. И это… Предупреди своих бойцов, чтобы не открывали огонь по незнакомым им малогабаритным воздушным целям.
Какие там воздушные цели? Немцы крыли из пушек, гаубиц и миномётов так, что носа из блиндажей и «лисьих нор» не высунешь. После получасового артобстрела пылало уже три четверти левобережной части села Становище. А остатки населения, кочевряжившиеся на предложение эвакуироваться в Селёво, кто на санях, а кто пешком по санным следам, тянулись на северо-запад.
А потом через реку полезли фрицы. До двух рот. Перебежками проскакивали открытой пространство на противоположном берегу, скапливались в районе русла, несмотря на миномётный обстрел, а потом рванулись в атаку по сугробам, доходящим местами до колена. Самые отчаянные приблизились почти на бросок гранаты, но потери у них были такие, что пришлось отползать назад.
Виктор, находясь в траншеях, расстрелял все три магазина к штатному автоматическому карабину со складывающимся прикладом, и теперь, набивая «рожки» патронами, выслушивал доклады взводных о потерях. А ещё вспоминал свой первый бой у Высокого, когда совершенно неожиданно для себя мгновенно потратил при отражении немецкой атаки автоматные диски. Теперь он был куда опытнее, но и бой был настолько горячим, что он, скупо паля короткими очередями, тоже чуть не остался без боеприпасов.
Потери… Тяжёлые потери. Погиб комвзвода-три лейтенант Гонтаренко. Его заменил старшина Ерёмин. В роте осталось пятьдесят восемь человек, включая легкораненых, отказавшихся от эвакуации в тыл. И это — до начала второго артобстрела. Повреждённый осколками гаубичного снаряда бронетранспортёр (хоть он и находился в тылу, но прилетело и туда) можно восстановить лишь на заводе, поэтому в него заложили взрывчатку, и пока немцы не прорвутся к нему, будет «работать» неподвижной огневой точкой. А потом — только взрывать, чтобы не достался немцам. Ещё у одного в
Сколько велел продержаться Ларионов? Два часа? Час уже прошёл, пора докладывать Игорю об итогах боя. Полевая линия связи вроде бы не повреждена, а рациями пользоваться запретили, чтобы не привлекать внимание немцев усиленным радиообменом. Да и передавать открытым текстом данные о потерях не очень правильно.
Бой сейчас гремит у самого южного дота оборонительной линии батальона, ближе к Кезеровке. Но со стороны западной окраины Станище слышен характерный рёв танковых двигателей. Бояться, что немецкая «броня» перемахнёт реку не стоит, а вот поддержать атаку пехоты огнём танковых пушек вполне может.
Доложил гвардии капитану и об этом, и он пообещал поддержку полковой артиллерии, молчавшей до сих пор. Так что, едва загрохотали немецкие пушки, за рекой начали рваться снаряды наших «трёхдюймовок» и 120-мм мины. Не абы что, но уж лучше так, чем никак. По крайней мере, начало следующей атаки чуть-чуть оттянут.
Не только время начала атаки оттянули, но и, судя по двум чёрным столбам дыма, поднимающимся над деревьями на том берегу, чуть облегчили задачу роты Юдина, на которую выползли на прямую наводку четыре немецкие «четвёрки», принявшиеся долбить по пулемётным гнёздам и занявшим места в капонирах БТР-60. Две из них сожгла полковая артиллерия, но и они, до того, как отползли за руины деревни, «убили» два бронетранспортёра роты…
А потом настало то, о чём предупреждал Ларионов. Заречная часть Станище вздулась серией одновременно поднявшихся дымных облаков, а командир роты почувствовал, что землю встряхнуло, и увидел, как волна уплотнившегося воздух стремительно покатилась в разные стороны от места взрывов. Несколько секунд, и такие же облака поднялись за лесом, где, скорее всего, располагалась немецкая артиллерия. Ещё несколько секунд, и то же самое, только в куда больших масштабах, произошло в районе Калиновки.
— Товарищ гвардии старший лейтенант, вас к телефону командир батальона, — выкрикнул от блиндажа связист.
— Ну, что, Витя, понравилось?
Голос Игоря был весел.
— А что это было? — вопросом на вопрос ответил Юдин.
— Именно что было! По моим прикидкам, это было до двух полков немецкой танковой дивизии, не считая приданной артиллерии. Эх, были бы у нашего батальона силы, можно было бы вплоть до Бушуково по Старой Смоленской дороге рвануть, не встречая никакого сопротивления!
— Скорее всего, отработал либо дивизион тяжёлых огнемётных систем, либо дивизион «Смерчей» с объёмно-детонирующими боеприпасами, — морщась от боли, предположил «доброволец», которому санитар перевязывал плечо.
Фрагмент 11
21
Две машины одного конструктора, но такие разные! Размах крыльев примерной одинаковый, а вот длина новой больше почти на три метра. И вес пустого самолёта примерно такой же, как максимальный старого, на прототипе которого Владимир Константинович когда-то летел на Дальний Восток. Зато и двигатели куда мощнее: если перевести в привычные лошадиные силы, то получится, что каждый по 2025 «конских силёнок». А раз увеличилась мощность моторов, то выросли и другие показатели. Например, бомбовая нагрузка — на полтонны, достигнув трёх тонн. Практический потолок поднялся на 3500 метров, а максимальная скорость — и вовсе подумать страшно: более чем вдвое!