Ловушка для тигра
Шрифт:
– Рынок у вас тут есть? Или магазин продуктовый поприличнее, – спросил он Пашку.
– Рынок вон, рядом. А тебе зачем, все и так есть, – но Максим нахлебником быть не собирался.
– Пошли, покажешь, – распорядился он и двинулся к дверям, пропустив Пашку вперед. Прошли через грязноватую площадь, двинулись между торговых рядов.
– Да не надо, не надо, – зудел позади Пашка, но Максим его не слушал. Надо запастись продуктами, чтобы подольше не светиться в городе. Город небольшой, друг друга все почти в лицо знают, и любой новый человек привлечет
Обратный путь занял почти полтора часа. Максим видел, что Пашка устал, но вида не подает и идти старается быстро. Пришлось приноравливаться под его шаг, топать с набитыми продуктами пакетами позади. Когда добрались, наконец, до дома, отец Пашки попытался «рассчитаться» с Максимом, даже вытащил кошелек. Со стариком спорить Максим не стал.
– Хорошо, отец, только давай потом, ладно? Когда уезжать буду, – дед сразу согласился, Пашка отвернулся и негромко фыркнул. Максим же в этот момент подумал, что, скорее всего, уезжать он будет как и в предыдущий раз – по-английски.
Вечером они стояли на крыльце. Пашка курил, Максим «общался» с вылезшим из будки щенком. Тот тявкал на незнакомца, делал вид, что собирается укусить. Максим хлопал в ладоши перед носом пса, и тот быстро отскакивал назад. В соседнем, по виду – заброшенном доме в окнах мелькнул луч фонарика, Максим выпрямился рывком, всмотрелся в темноту. Пашка же отреагировал спокойно, бросил окурок в банку, пояснил:
– Наркоши местные. Что-то давненько не видел. Тут точка с наркотой недалеко была, прикрыли ее недавно. А они по старой памяти все сюда сползаются…
– Тебя не трогают? – спросил Максим, не отводя взгляда от подозрительного дома.
– Нет пока. Да у меня есть чем их встретить, – загадочно ответил Пашка.
Перед тем как лечь спать, Максим долго крутил в пальцах выключенный мобильник. Надо позвонить Ленке, спросить, как они там без него. Да и она уже наверняка звонила, и не раз. Но сейчас нельзя. Пока нельзя. Позже он обязательно найдет способ поговорить с женой.
Два дня прошли спокойно. Максим изучал окрестности, выбирал удобный путь к отступлению. Но выбирать особо было не из чего – сразу за пустым домом на обочине дороги стоял знак границы города. Дальше простирался пустырь, на горизонте маячили верхушки деревьев. И хорошо слышный грохот колес поездов – «железка» проходила километрах в полутора от дома Пашки.
– Поздравляю, капитан, ты сегодня прославился, – такими словами встретил тот Максима после очередной прогулки.
– В смысле? – не понял Максим.
– В розыск тебя объявили, в федеральный. Только что в новостях сюжет был. Ты же на судебные слушания не явился? Зверье это показали – орут, визжат, только
Максим слушал молча. Первой была мысль о том, видела ли этот сюжет Ленка. А если видела, то что подумала и что попыталась сделать. Позвонить мужу, конечно. И не дозвонилась. И тут же подумал, что надо уходить – подставлять Пашку и его отца Максим не мог. Но Пашка, помимо многих других своих талантов, умел еще и читать мысли:
– Даже не думай, командир. Тут тебя никто не найдет. По сторонам посмотри – нет никого, только я да папаша мой. От нас точно никто ничего не узнает, а по лесам ты долго не пробегаешь. Зима, между прочим, скоро, – выдал ворох железных аргументов Пашка.
– Ну, да, – Максим сделал вид, что согласился с ним, а Пашка продолжал кипятиться:
– Нет, что вообще происходит? Кто в войне победил – мы или они?
– Они, конечно, – не задумываясь, ответил Максим. Посмотрел на вытаращившего глаза Пашку и продолжил:
– Самым явным свидетельством результатов любой войны является поведение населения в тех местах, где она прошла. Если война выиграна, то увеличивается доля представителей победившей стороны – в качестве чиновников, колонистов, экономических мигрантов, старающихся извлечь выгоду из победы соплеменников. Если война проиграна – проигравшие уходят. Как ушли французы из Алжира, как уходят белые из Южной Африки. А там… Да ты и сам все знаешь…
Пашка из слов командира понял в лучшем случае половину, но ту, которая составляла суть: их продали еще раз. Тогда, бросив в центре бездарно организованной спецоперации, и сейчас. И при малейшем удобном случае сделают это третий раз и четвертый… Столько, сколько захотят.
– Суки, – бессильно и зло выдохнул Пашка, – вот же суки… Ладно, пошли, поедим, что ли. Папаша там супец сварил.
Максим двинулся за другом в дом, и пока они обедали, все прикидывал, пытался предположить хотя бы приблизительно – когда ему уходить. Сегодня или подождать еще немного? Но все решилось само собой. Следующий день и ночь за ним прошли спокойно, а утром у Пашкиного отца начался приступ астмы. Все обошлось, старик отдышался, лежал на кровати в пристройке и, кажется, заснул. Пашка посидел рядом с отцом, потом вышел в коридор, принялся натягивать ботинки.
– Далеко собрался? – поинтересовался у него Максим.
– Лекарство закончилось, надо в аптеку сходить, – сдавленно ответил тот, возясь с непослушными шнурками.
– Я схожу, ты лучше с ним посиди, – Максим оделся, направился к входной двери.
– Ты ничего не забыл? – в спину ему прошипел Пашка. – Кого-то из нас в розыск объявили. И, по-моему, не меня.
– Помню я все, – ответил ему Максим, – помню. Чего тут идти? Пятнадцать минут – делов-то. Говори лучше, как лекарство называется.
Конец ознакомительного фрагмента.