Ловушка для влюбленных

Уоррен Трейси Энн

Но, Боже милостивый, что он должен был подумать о ней? Что она ужасно развратная личность, вот что. Ох, ну зачем она поддалась своему низменному порыву и взяла книгу? Она уступила соблазну только вчера, когда обнаружила, что книга все еще лежит в ящике секретера в гостиной, и не смогла устоять. Да она и заглянула в нее всего-то одним глазком. Глупо было класть книжку в прикроватную тумбочку, где ее кто угодно мог увидеть, бранила она себя. Впрочем, она никак не ожидала, что кто-то будет заглядывать в ее тумбочку.

Ее горничная всегда с большим

почтением относилась к ее бумагам и вещам. Да и к книгам девушка не питала никакого интереса и вечно качала головой, когда думала, что ее не видят, ворча по поводу того, что их здесь слишком много и что они разбросаны по всем углам комнаты. Так что, если бы горничная даже и наткнулась на маленькую зеленую книжку, то ничего бы не подумала и ей бы даже и в голову не пришло в нее заглядывать.

Кит же, напротив, наделен неуемным любопытством и любит повсюду совать свой нос.

Чувствуя легкую дурноту, но твердо намереваясь выполнить во что бы то ни стало свое обещание полечить ушиб Кита, Элиза заставила себя спуститься в кухню. Возможно, занявшись смешиванием и кипячением травяного отвара, она отвлечется и хоть ненадолго забудет о своем унижении.

Кит же, сидя в спальне Элизы, не мог не размышлять над тем, что только что произошло.

Кто бы мог представить, что у такой прежде робкой, застенчивой и сдержанной Элизы Хэммонд бродят внутри такого рода тайные желания? Кто бы мог подумать, что она не придет в ужас, увидев такую недвусмысленную сексуальную книгу? Но очевидно, у нее достало любопытства взять книжку и спрятать ее здесь, в своей спальне, чтобы внимательно рассмотреть сладострастные картинки на досуге.

Он почувствовал шевеление в паху, когда вспомнил их урок поцелуев, восхитительную пылкость ее неумелых прикосновений и ласк. Да, она страстная. Или, во всяком случае, будет с должным руководством.

Какое было бы удовольствие, размышлял он, преподать ей еще уроки любви! Но нет, он не должен позволять себе так думать. Разве он уже не предостерегал себя от того, чтобы впутываться в такие опасные дела? Но с другой стороны, если ее терзает любопытство исследовать эту сторону жизни, не обратится ли она к кому-то другому?

Перед мысленным взором Кита промелькнуло воспоминание о том, как она целует Бреварда. Рука тут же сжалась в кулак, губы презрительно скривились. Может, она надеется, что Бревард станет обучать ее искусству любви? И возможно, виконт согласится оказать ей эту услугу, даже если его намерения так благородны, как он утверждает? Если будет хоть немного поощрения с ее стороны, с чего бы ему отказываться? Она ведь уже не юное создание, только что вступившее на порог взрослой жизни. В свои двадцать три Элиза представляет собой гораздо более соблазнительную добычу, даже если она все еще незамужняя, неопытная девушка.

Такие противоречивые мысли бродили у него в голове, когда он услышал ее шаги в коридоре.

Элиза вошла в комнату с простой голубой чашкой в руках и полотенцем, переброшенным через руку. Он заметил, что она старательно отводила от

него глаза и когда подходила, и когда выкладывала все необходимое для его лечения на тумбочку.

– Отклони голову назад, пожалуйста, – пробормотала она.

Он без звука подчинился, удобно положив голову на мягкую спинку вертящегося кресла.

Расторопная и умелая, как сиделка, она разложила полотенце у него под подбородком и на плече на случай, если будет капать, затем достала припарку из миски.

– Сначала может быть немного горячо, но тепло облегчит боль и немного снимет напряжение. Я распорядилась отправить в твою комнату кусок свежей говядины, которая поможет кровоподтеку скорее рассосаться и уменьшит отечность. Я хочу, чтобы ты подержал мясо на лице полчаса как минимум.

– Я бы предпочел, чтобы его приготовили и подали с доброй порцией портвейна, – пошутил он.

– В желудке оно не принесет никакой пользы твоим ранам. Теперь закрой глаза.

Он так и сделал, но секундой позже резко втянул воздух, когда она приложила тканевый мешочек к его побитому лицу. По коже растеклось горячее, слегка покалывающее ощущение, в ноздри ударил резкий запах трав.

– Что здесь? – спросил он.

– Немного семян горчицы и толченая крапива среди прочего. Вайолет всегда держит целый шкаф разных трав как раз для таких случаев.

Поворчав, он немного расслабился, а когда первые болезненные ощущения прошли, приятное тепло растеклось по коже и просочилось глубже в мышцы.

– Лучше? – спросила она голосом нежным, как птичье пение.

– Гм-м… да.

– Я принесла немного марли, чтобы закрепить припарку. Если ты подержишь ее, я сейчас вернусь.

Она чуть-чуть шевельнулась, ногой слегка задев его бедро. Он, как было велено, накрыл ее руку там, где она лежала поверх припарки, поймав ладонь. Но вместо того чтобы отпустить, удержал ее, обхватив пальцами за запястье.

Кит открыл глаза и поймал ее взгляд своим.

– Ты все еще испытываешь неловкость из-за книги, а не стоит.

Вздрогнув, она отвела глаза.

– Я в порядке.

– Ты смущена, – констатировал он, – но тебе не нужно смущаться. Любопытство – часть человеческой натуры, как и желание, и вожделение. Все это совершенно нормально и естественно, даже для леди.

Ее взгляд метнулся к нему, затем снова в сторону.

– Давай забудем об этом.

– Мы можем попытаться, но легче просто быть честными и открытыми. Мы ведь с тобой хорошие друзья, верно?

– Да, но…

– Никаких «но» и никакого утаивания.

– Мне надо взять марлю.

– Через минуту. Вначале я хочу кое-что узнать. Тебе понравилось целовать Бреварда в саду прошлым вечером?

Элиза подпрыгнула, будто он ткнул ее вилкой в бок. – Что?!

– Я видел вас. Ну, как оно было?

Она попыталась вырвать у него руку, но он лишь крепче сжал ее.

– Как это было, тебя не касается, – ответила она.

– Лучше, чем мои поцелуи? Или хуже? Я полагаю, ты проводила эксперимент, в точности как и намеревалась.