Ловушка для влюблённых
Шрифт:
– Ладно, не отвлекайся, – отвечал игрок белыми. – Давай вернемся к игре. Я уже сделал свой ход. Очень надеюсь, что в этой партии победа будет за мной! Как в первый раз, когда я отправил на дно океана то государство, что люди звали Атлантидой…
– До сих пор не могу тебе этого простить! – снова перебил его противник. – И понять. Ты, славящийся своей добротой и справедливостью, – и вдруг уничтожил целую страну, которую я тебе проиграл! – Он выглядел крайне возмущенным. – Какое замечательное, развитое государство было, какие удивительные, талантливые жители…
Игрок белыми сурово посмотрел на собеседника.
– Послушай, не хитри! Кого ты хочешь обмануть? Ты отлично
Однако игрок черными не успокаивался.
– До сих пор обидно, такую чудную задумку – и загубил на корню! – качал он головой. – Впрочем, я славно отомстил тебе, когда выиграл следующую игру. Тебе все же пришлось исполнить мое пожелание и затопить водой всю землю и все человечество! Ну, за исключением той дурацкой лодки со старым пьяницей и его семьей на борту. Стоило же оставить несколько человек на развод, чтобы наша игра все-таки продолжалась. Было бы обидно прекратить ее совсем. Кстати, а на что мы играем в этот раз?
– Мы же договорились решить это по результату.
– Да, но интересно же… Признайся, ведь у тебя уже есть что-то на уме. И что ты задумал?
Игрок белыми пожал плечами:
– Я пока не решил.
– И правильно, – усмехнулся его соперник. – Все равно в этот раз выиграю я. У меня в этой игре явное преимущество. И, между прочим, я, в отличие от тебя, уже знаю, чего хочу. Есть одна неплохая идейка… Как насчет Апокалипсиса?
– Погоди со своими идеями! – строго осадил игрок белыми фигурами. – Ты еще не победил. Кстати, сейчас твоя очередь.
– Ну что же, раз так…
И тот, кто играл черными, вновь склонился над доской, обдумывая следующий ход.
Пролог на Земле
Лучи заходящего солнца золотили верхушки скал и мраморные колонны, украшавшие великолепное здание дворца, которое возвышалось над остальными домами в долине, как кипарис возвышается над кустарником. Там, на площади перед дворцом, кипела жизнь: погонщики гнали скот; торговцы на базаре подсчитывали дневную выручку; мальчишки шумно и весело играли в бабки; женщины, став парочками или кучками, болтали, пересказывая друг другу последние сплетни; знатные люди неторопливо шли по своим важным делам, сопровождаемые рабами, которые несли за ними опахала и стулья – на случай, если господину станет жарко или захочется присесть. Раздавались крики, громкие голоса, ржали лошади, мычали волы, блеяли козы, где-то играла музыка… Но до юноши, стоявшего высоко над долиной, на уступе скалы, эти звуки доносились издалека, приглушенно; вокруг же слышалось лишь пение птиц да шум листвы, которой играл принесший легкую вечернюю прохладу зефир. Юноша в белоснежной тунике до колен и сандалиях с высокой шнуровкой был здесь совершенно один, но при этом он почему-то разговаривал вслух и делал это так живо и горячо, что случайный наблюдатель, если бы таковой оказался здесь, счел бы его безумцем… И, возможно, был бы не так уж и не прав, поскольку безумие и страсть, как известно, находятся в близком родстве.
– Прошу тебя, умоляю!.. Ну покажись мне еще раз! Хоть на миг – и ты сделаешь меня счастливейшим из смертных!
Очевидно, невидимый собеседник возражал ему, но юноша был настойчив и не собирался отступать. Его просьбы становились все отчаяннее, голос звучал настолько умоляюще, а лицо выражало столь преданную любовь, что это не могло не вызвать сочувствия. При взгляде на бедного юношу дрогнуло бы даже самое суровое сердце – а тот, точнее та, к кому он взывал, жестокосердием совсем не отличалась. И через некоторое время на скале, в тени высоких деревьев, послышался легкий вздох, малоотличимый от шороха ветра в листве, и нежный голос произнес:
– Ну хорошо, Икар… Будь по-твоему.
Лицо юноши просияло.
– Ты осветила мою жизнь счастьем, подобно божественному огню, который принес людям титан Прометей! – воскликнул он.
А на узкой горной дорожке, между двух больших камней, вдруг возникли очертания женской фигуры и стали медленно проявляться, становясь все яснее и яснее… И вот уже перед Икаром стояла юная прекрасная девушка. Ее длинные волнистые волосы лились золотым потоком и спускались ниже колен, бледно-голубое одеяние было скреплено на плечах крупными серебряными застежками, а за спиной виднелись два больших белоснежных крыла.
Юноша отступил на пару шагов и залюбовался своей возлюбленной.
– Как ты прелестна, как восхитительна! – восторженно восклицал он. – В одной тебе соединились мудрость Афины, изящество граций и красота Афродиты! Какое это блаженство – снова видеть тебя! Как я счастлив!
Однако девушка не разделяла его радости, лицо ее выражало глубокую печаль.
– Икар, милый… Но ты же знаешь, что нам запрещено видеться! Сколько раз я говорила тебе, что нам, ангелам-хранителям, нельзя показываться своим подопечным. А ты постоянно просишь меня нарушать этот запрет – и у меня недостает сил отказать тебе…
– Плевать мне на запреты! – Юноша тряхнул смоляными кудрями. – Ты со мной, мы вместе – и это главное! Прошу тебя, не печалься! Пусть эта тень грусти навсегда исчезнет с твоего прекрасного лица. Посмотри, какой дивный закат, послушай, как чудесно поют птицы… Сегодня такой чудесный вечер, давай же проведем его так, чтобы не думать ни о чем плохом!
– Если бы это было возможно… – качала головой девушка-ангел. – Если бы ты знал, как горько я жалею о той минуте, когда мне пришла в голову идея показаться тебе в твоем сне! Тогда это было для меня лишь шуткой. Просто было любопытно узнать, понравлюсь ли я тебе… Но я и представить себе не могла, что ты влюбишься в мой образ настолько, что лишишься покоя и сна! Ты потерял аппетит, ты забыл обо всем на свете и только и думал, что обо мне, без меня свет казался тебе не мил. Из-за моего озорства ты стал несчастен – а для нас, ангелов-хранителей, нет ничего страшнее, чем страдания наших подопечных. Мое сердце разрывалось от жалости к тебе – и я ответила на твои мольбы и явилась к тебе вновь. А потом еще раз и еще… Но ведь это не может продолжаться вечно!
– Почему? Что мешает тебе появляться передо мной вот так, когда мы одни? Я буду приходить сюда каждый вечер. Тут нас никто не увидит, и мы можем встречаться здесь хоть всю жизнь!
Он машинально шагнул к ней и протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но его рука прошла сквозь ангела и лишь коснулась теплого камня, около которого стояла его возлюбленная.
– Ты сам видишь, Икар, что быть вместе нам невозможно, – с грустной улыбкой отвечала она. – Ведь ты человек, а я ангел…
– Ты не просто ангел, ты ангел-женщина! – пылко заговорил юноша. – И ты любишь меня! Любишь не так, как ангелы любят тех, кого охраняют! Ты любишь меня, как Андромеда, дочь царя Амона, любила героя Персея; как юная Эвридика – сладкоголосого Орфея или как прекрасная Ио – Зевса-громовержца… Это любовь женщины к мужчине, а не любовь ангела!..