Ловушка джентльмена

Крон Марта

Нажала отбой.

Да, я положила трубку.

Впервые.

Наплевав на все нормы приличия, мамино воспитание и чистоту совести.

Ибо нефиг делать из меня подопытную!

В край охренели.

Собаку на первое место поставили, а меня за мусорку задвинули.

Как легко и просто.

Это же терапия, чего обижаться-то, да?

Я в прямом смысле впала в бешенство.

С трудом приучила себя проглатывать замашки Клима, так тут ещё и родной отец присоседился.

Удар

под дых.

Если раньше меня прижимали к сердцу и успокаивали словами о защите, то сейчас ко мне в комнату запускают зверя и ждут чем всё закончится.

В груди так заколотило, что я ненароком начала вспоминать где лежат мамины капли.

Самой успокоиться не получалось.

Закрыв глаза, я уронила лицо в ладони и постаралась отвлечься, но в этой жизни просто так мне ничего не даётся.

Телефон оповестил о входящем сообщении:

— «Ох, несладко тебе придётся, девочка… я вернусь, Полин, и будем учиться сдерживать твой вольный нрав.

P.S. Ещё раз бросишь трубку и от меня больше не поступит ни одного звонка.»

Это ещё больше разозлило.

— «Твоё право.»

И вот, совсем не жалею.

Надоели помыкать мной.

Может, потом и станет дурно от содеянного, но сейчас трясёт так, что горю желанием ещё чего-нибудь гадкое написать.

Слабо ответила. Надо было ещё смайлик козла до кучи отправить.

Без лишних слов, как говорится.

Ой всё.

Всё ещё сгорая от негодования, потопала добивать второго соучастника, что довёл меня до срыва.

Ворвавшись в спальню родителей, с порога прорычала:

— Последний раз спрашиваю, поможешь мне!?

— Нет. — ровным тоном ответил папа, даже не приподняв с подушки голову.

— Вить… — а вот мама засуетилась, накрыла ладонью плечо засыпающего мужа и осторожно погладила.

— Я сказал нет. — повторил мужчина и она со вздохом перевела на меня смирившийся взгляд.

— Ладно, Поль, пойдём вместе тогда… там уже темно. — начала вставать с кровати мама и у меня благодарно толкнулось сердце.

— Ляг обратно, Ольга. Сама она справится. Не маленькая. — строгим эхом разнёсся приказ отца.

Как у меня пар из ушей не пошёл, остаётся только гадать.

— Тиран. — топнула я ногой.

— Ссыкунья. — дал мне от ворот поворот папа и рявкнул на маму, чтобы выключила свет.

Та поджала губу, перевела на меня глаза и пожала плечами.

Знаю. Хоть кол на голове теши.

Послав маме невесёлую улыбку, тихо закрыла дверь и пошла в свою комнату.

Проходя мимо Бушуя, оскалилась похлеще собаки:

— Всё из-за тебя!!!

Он будто понял. Прижал уши и опустив голову на пол, продолжал на меня смотреть

с глубочайшим сожалением.

Отвернувшись, не стала задерживаться возле него.

Забравшись под одеяло, взглянула на телефон.

Ничего.

Гордец ни за что не напишет.

Ну и чёрт с вами!

Все трое в чёрный список.

Пока не остыну и не придумаю, что с вами делать.

А сейчас лягу спать и забуду про каждого. Отключу мозг и расслаблюсь.

Прошло четыре часа.

Проклятье! Это же невозможно!

Сколько ещё эта псина будет хлюпать носом у меня под дверью?

Любой другой уже сто раз бы нужду справил, а этот терпит, пока не лопнет мочевой пузырь.

Ну и ничего. Пусть терпит. Ничего с ним не случится.

Я ещё не сошла с ума, чтобы идти ночью с этой зверюгой на улицу.

Поплачет-поплачет и успокоится.

Накрыв голову подушкой, сосредоточилась на внутренних ощущениях.

Сна там как не бывало, а вот чувства вины конца-краю не видно.

Одним выстрелом сразу троих обидела. Даже Бушуя жалко.

Так жалобно просит помощи…

Тьфу, твою мать!!

Не они, так сама себя сожру.

Ведь не станет же он меня кусать за то, что я позволю ему расслабиться?

Блин, мама дорогая!

Хоть вой. Боюсь до усрачки.

Ладони вспотели, колени ходуном ходят, по спине холодок бегает.

Если не укусит, то сама себя до приступа доведу.

Ладно, Поля! Погрызла ногти, вытерла пот со лба и пошла на цыпочках, чтобы не провоцировать.

Тихонечко отворив дверь, наткнулась на морду Бушуя и чуть не потеряла сознание.

Один на один.

Смотрит ещё так… пытливо. Ждёт.

Вдох-выдох.

— Пожалуйста, не ешь меня… — еле заставив себя, медленно протянула дрожащую руку к собаке, и как учил Клим, аккуратно погладила макушку.

Бушуй оживился и завилял хвостом. Подскочил на ноги и начал кружить вокруг моих ног.

Так, у меня ещё не потекло по ногам?

— Спокойно… — то ли себе, то ли ему. — Гулять пойдёшь? — прошептала его любимую фразу.

Доберман вдруг ни с того ни с сего поднялся на задние лапы и придавил меня передними к двери.

От ужаса у меня перехватило дыхание и я с колотящимся сердцем вбежала обратно в комнату, плотно захлопывая за собой дверь.

Отрезав таким образом от себя это чудовище, я нервно осела на пол и больше не контролируя себя, в истерике разрыдалась.

Потеряв счёт времени, просто сидела на полу и обняв себя руками, раскачивалась вперёд-назад.

Я слышала, что Бушуй был рядом и горько скулил, пытаясь просунуть нос в щель под дверью.