Ловушка любви на празднике весны
Шрифт:
На нас смотрели, но это, хоть и не оставалось незамеченным, совсем не мешало. Могло ли сейчас что-то помешать? Я испуганно сжалась, наблюдая, как то тут, то там отдыхавшие перешёптывались и указывали на нас. Одни радовались увидеть представителя Рюгамине столь близко, другие гадали: кто его спутница? В этот момент казалось, все собрались вокруг нас.
Я не гадала ни о чём. От цветочного аромата и вкуса напитка жизни в моей голове всё смешивалось и казалось неважным. Даже то, что я сидела на коленях у синеглазого вельможи, а он наблюдал за мной как за приятной диковинкой, почти не пугало.
Ощущая
— Сир, — проронила, прикрыв глаза, — что не так с этим напитком жизни?
— А что тебе не нравится? — в его голосе звучали привычные смешинки.
Меня баюкало, но что-то внутри не давало отключиться. И я точно знала, дело не в шарике Фишера, его действие на себя перенял Сир. Иначе бы я в ту ночь не заснула. Внизу живота разгоралось приятное тепло. Меня тянуло к мужчине, а он дразнил, легонько царапая открытые руки когтями. Поглаживал мои коленки и шептал в самое ухо про напиток жизни. Мои уши, щёки и шея предавались жару, осознавая, какое желание нацелен пробуждать напиток. Да, часть компонентов помогала справиться с лёгкими недомоганиями, восстанавливала магические силы, но смешанные между собой в определённых пропорциях ингредиенты превращались в поистине жгучий напиток, не оставляющий спокойным никого.
— Особенно женщин, — лукаво мурлыкнул мужчина. — Потому подобный напиток, но без крови, подают невестам в день свадьбы.
Замечая, как пронеся чашу по кругу, остальные мало помалу отвлекались от окружения, погружаясь в свои мысли и, теперь я была уверена, желания, я расслаблялась. Чужое внимание рассеивалось. Про нас забывали. И мне показалось, что это всё. Мы будто остались одни. Я наслаждалась близостью ярких синих как само небо глаз, пока не заметила, что Сир едва сдерживал смех.
Он смотрел с такой нежностью, что моё сердце начало биться ещё быстрее. Казалось, он скрывал что-то, что я пока ещё не понимала, и это пробуждало во мне интерес.
Мужчина скользнул ладонью по моей щеке, словно легким пером, и его улыбка стала шире. Нервничая, я заёрзала. Сир охнул, и я замерла, понимая, что творю. Но вот в его синих глазах вновь заискрились смешинки, а губы растянулись в манящей улыбке, и я заканючила.
— Вспомнил нечто забавное, — отмахнулся мужчина, сжимая пальцы на моих боках. — Ничего важного.
Но я не отставала, захотев во что бы то ни стало выведать, что его так смешило. Ой, зря. Сир не долго отнекивался, чем лишь подогревал моё любопытство.
— Как-то раз, — посмеиваясь начал он и медленно выдыхая между словами, дабы не сбиться, — одна маленькая девочка сообщила, что, когда вырастет, то выйдет за меня. А потом выяснилось, что её мать — Эстер. Эстер, я знал это, но понял лишь сегодня, твоя мать?
— И теперь ты выросла, — отсмеявшись шёпотом, так чтоб нас никто не подслушал, продолжил он, а в его взгляде проскользнуло недовольство, — но помолвлена не со мной, а с моим братом. и замуж выходить должна не за меня, а за Сейшелина.
— Я не хочу, — из глаз брызнули слёзы.
Всё моё тело будто свернулось в пружину, готовое в любой момент
— Ш-ш-ш.
Не помогло. Я дёрнулась, желая высвободиться из его рук.
— Не говори так!
На мой крик обернулись те, кто сидел ближе. Рюноске покачал головой и вздохнул, не выпуская.
— То не мои слова. Не перебивай, — левая ладонь опустилась на мой затылок. — Лучше скажи, ещё хочешь стать моей?
Я ощутила холод, коснувшийся моего локтя. Рюноске выпустил мою руку. Я качнула головой назад, и пусть упёрлась в мужскую ладонь, но поняла, что не удержит. Он даже не пытался. Пытливо смотрел на меня и ждал ответа, не важно словесного или телесного. Я могла как произнести своё намерение, так и показать.
До меня вдруг дошло, Рюноске позволял сбежать. И это подействовало лучше всяких слов. Сжав в пальцах его рубашку на плечах, я закрыла глаза и задумалась.
Внутри меня боролись два внутренних голоса. Один шептал о безопасности, о том, что лучше уйти, уберечь себя. Другой, напротив, говорил о смелости, о том, что, возможно, этот выбор изменит всё. Мгновенья тянулись как часы, а Рюноске все ждал, не произнося ни слова. Не поторапливая.
И вдруг, как яркий образ, перед глазами мелькнула палатка для гаданий. Я вспомнила ведьму с тонкими костлявыми пальцами и вкрадчивым хрипловатым голосом. Её наставление последовать за мужской тьмой. Её уверенность в том, что именно этот путь окажется верным. Эта уверенность, ранее непонятная, неожиданно поселилась и во мне, помогая выбрать.
Мои пальцы слегка расслабились на его рубашке, и я медленно открыла глаза.
— Хочу быть только твоей.
Глава 31. Утро после праздника
Явно удовлетворённый таким ответом, Рюноске схватил меня с новой силой. Надавил на затылок, притягивая к себе и поцеловал, прикусывая.
— Тогда пойдём, — со мной на руках он вдруг поднялся.
От неожиданности я пискнула и обхватила его шею руками. Чмокнув меня в висок, мужчина направился прочь от древа и отдыхающих.
Небо за рекой постепенно светлело, словно озарялось небесными огнями, разгоняя не только тьму, но и ощущение чего-то таинственного. Розоватые всполохи отражались на водной глади, а над травой вырастал белесый туман, прохладный и освежающий.
По улочкам Винного никто не гулял. Солнечные всполохи расцветали над спящим городом. С первыми лучами, нежные розовые и лавандовые оттенки растворялись в небе.
Праздник, хоть и подошёл к концу, всё ещё оставался в воздухе, словно последние ноты мелодии, затухая.
Шаги Рюноске едва шелестели по каменным дорожкам, пока он уверенно двигался к знакомому мне двухэтажному зданию, выбивающемуся из атмосферы Винного. Каменный, раскрашенный в жёлтый и красный. Первый этаж заняли широченные витрины, от пола до потолка, которые заполнили нарядными платьями, будто живописными картинами. В зеркальных окнах второго этажа отражался едва зародившийся рассвет, тянущий свои лепестки по всему городу, перетекающий с крыши на крышу.
И, конечно, в этом здании был подвальчик, спуск в который оформляла самая простая, едва заметная устаревшая вывеска магазинчика магических товаров по сниженным ценам.