Ловушка предназначения
Шрифт:
Впрочем, ему не нужны были титулы. Его заслуги подтверждались делами. Все, что мы смогли построить здесь за двадцать лет, — плоды его работы. Он первым рискнул повести своих людей и драконов во Мрак. Поговаривали, что и сама защита замка держалась на нем. Отец не подтверждал этого, не хотел обсуждать даже в шутку. Запрещал и мне, когда замок стал реагировать на мои действия, открывая тайные проходы по моему желанию. С возрастом я начала понимать почему. Слишком опасно. Слишком много найдется желающих послать сюда наемников и посмотреть, удастся ли установить на этих землях свой порядок. А то и просто истребить
За дверью что-то эмоционально обсуждали, то и дело переходя на крик. В основном посетители, потому что голос отца оставался твердым и ровным, как и всегда. В этом тоже была его сила, и я завидовала такому умению. Отец мог поставить точку в любом вопросе одним только грозным взглядом. Тем забавнее звучали семейные истории о том, что когда-то ему пришлось уговаривать маму остаться с ним.
Я прижалась ухом к двери.
— Гроза совсем близко, — все повторял один из голосов. Кажется, он принадлежал генералу Веннеру, главному по защите земель. В распоряжение его помощников попадали и наши адепты, желавшие вступить в добровольную охрану.
— Нет никаких признаков, — отвечал отец.
— Их нет, потому что мы пытаемся отыскать их, используя знания, полученные в Чистых Землях. Здесь они могут не работать!
— И какие же работают?
— Порождения уходят все дальше. Бросают свои норы. Они даже на отряды больше не нападают. Это похоже… похоже на бегство!
— Мы сидим у них в печенках, — невесело усмехнулся отец.
Я прекрасно знала этот тон. Угрозу он воспринял вполне серьезно, даже если скрыл за шуткой. Мне стало не по себе.
Дверь распахнулась, я едва успела отпрыгнуть. Из кабинета появились трое — Веннер и пара неизвестных мне поселенцев. Наверное, прибыли в последний год.
— Что происходит? — заинтересованно повернулась я к отцу, который остановился в дверном проеме, рассматривая меня суровым взглядом. Того и гляди начнет отчитывать за прогул.
— Пока ничего, — отозвался он, — но у меня сейчас очень много дел. Рад, что ты дома. Что-то хотела?
Из головы мгновенно испарились все заготовленные аргументы. Я-то надеялась, что мы сначала хотя бы чай попьем и обсудим мое возвращение.
Я вдруг поняла, что дело — дрянь. Какая бы гроза там к нам ни приближалась, а отец никогда бы не встретил меня так холодно, не занимай его что-то, сравнимое с угрозой всем поселенцам.
— Да у меня возник вопрос по поводу практики, — начала я издалека.
— Не волнуйся, — отмахнулся отец. — Просто постарайся вести себя получше.
— Да я вообще-то…
— Дела идут не слишком хорошо. За последние месяцы мы потеряли много отличных ребят как в стычках с порождениями, так и с жителями Чистых Земель у границы. На темных охотятся, не скрывая этого. Нам жизненно необходимо сближение с Империей, чтобы обезопасить себя хотя бы с одной стороны. Постарайся быть милой с Лавьером, он наследник императора. Пока речь о браке не идет, но будет отлично, если вы наконец подружитесь.
И тут у меня нефигурально отвисла челюсть.
Глава 7
Я честно попыталась объяснить отцу, что совершенно — вот ни капельки! —
По крайней мере, я убедилась в одном: приказ исходил от моего отца, а не от ректора. Значит, можно сэкономить время — идти ко второму бессмысленно.
Теперь я медленно брела по коридору, обдумывая услышанное. И не знала, какая часть волновала меня сильнее. Забавно, но практика пугала куда больше невероятного договорного брака. Я не могла представить, чтобы отец согласился на такой союз с врагом. А вот перспектива оказаться в голове у Лавьера была ужасающе близка и реальна. И я знала, что мне в этой голове не понравится.
Почти с первого дня, как Генри появился в замке, мы с ним пришли к негласному соглашению — не травить друг друга всерьез. Во всяком случае, я так считала, потому что мы это никогда не обсуждали. Мы и врагами-то не были — в отличие от наших семей.
В то время я не знала ничего, кроме мнения своей семьи. Отцу, при всем его благородстве, радушно принять Лавьера оказалось тяжело. А того, в отличие от других переселенцев, пришлось сначала выслушать, а потом охранять и следить, чтобы никакое порождение не откусило от него половину раньше времени. Мать считала, что такое отношение несправедливо, ведь Генри мог оказаться милейшим человеком, но ее послушали не сразу. Естественно, подражая любимому отцу, я подготовилась к встрече. То есть успела вдоволь подразнить и поиздеваться — все, что пришло на ум пятнадцатилетней девчонке, которой впервые понравился парень.
Это быстро наскучило. Старая семейная вражда не мотивировала на подвиги, а собственных поводов Генри мне не давал. Он вообще держался с удивительным достоинством. Увы, будучи моим ровесником, отказывать себе в удовольствии отыграться он не спешил, поэтому веселая взаимная грызня продлилась целый год.
Потом она остыла и улеглась. Но ненадолго.
Как оказалось, у нас обоих не было веселого шумного детства. Мы не наигрались. А потому, когда мы оказались на одном курсе в Академии, развлечения продолжились. Только теперь они походили на соревнования в глупости. Несса, которой периодически доставалось лишь за то, что она жила со мной в одной комнате, горестно вздыхала, каждый раз уточняя, не по десять ли нам с Лавьером лет — нас бы к ее любимой гувернантке, а не на третий курс.
— Может быть, — пожимала плечами я.
Во Мраке и так взрослели быстро. Вынуждены были взрослеть. Так почему отказывать себе в этой капельке детства, пока можно? Тем более она находила отклик.
И хотя все это казалось несерьезным, мы с Генри знали, что однажды окажемся по разные стороны баррикад. Империя косо смотрела на наши земли. Раньше, когда Мрак еще распространялся, захватывая новые территории, люди объединялись, чтобы бороться с ним и его порождениями. Теперь же, когда в нем поселились мы, нас тоже приравняли к врагам. Не просто темные, а едва ли не изменники. Давно поговаривали, что темные должны отделиться официально. Основать свое государство. Посмотрела бы я, как отреагирует император на попытку отжать у него столько земель.