Ловушка

Азарова Екатерина

Брайс застонал, отпустил меня и откатился на бок. Я вскочила с кровати, подхватила плащ и метнулась к двери. Дернула за ручку и обнаружила, что она заперта. Судорожно оглянулась в поисках ключа, проверила карман… Ключа не было.

– Открой дверь! – процедила я, увидев, что Брайс поднялся и стоит рядом с кроватью.

– Селена, подожди, – простонал он.

– Меня зовут Элера, – отчеканила я. – Какая же ты сволочь. Я доверяла тебе.

– Прости…

Кэп подошел ближе. Он походил на побитого медведя, не поднимал глаз. Возможно, я и пожалела бы его в другой ситуации, но не сейчас.

– Как ты посмел? Забыл, кто

я? Решил, что княжну Антарии можно разложить в грязном клоповнике, как гулящую девку?

– Зато против Сефера ты ничего не имела. Или ему позволено немного больше, чем простому наемнику? – зло спросил Брайс. – Теперь понятно, что представительницы правящей династии Антарии предпочитают подбирать себе любовников или с большими деньгами, или с высокими титулами. Сколько тебе надо, чтобы ты была благосклонна ко мне?

Каждое слово, слетавшее с его губ в яростном запале, ранило сильнее, чем тысяча ножей одновременно. Я понимала, что в нем говорит ревность, но от этого не становилось легче на душе. Я прикрыла глаза, чувствуя, как наворачиваются слезы, а на сердце стало так холодно, будто его выморозили в один момент. Никогда в жизни мне не было столь одиноко, гадко и плохо. Рука сама взлетела, награждая пощечиной того, кто был моим самым лучшим другом. Голова Брайса дернулась, а из губы потекла струйка крови.

Я понимала, в его словах есть правда, но даже это не давало ему права так разговаривать со мной. Что же, мне пора вспомнить, кто я, и впредь вести себя в соответствии со статусом.

– Ты прав, я Элера де Ансар. Так было, и так будет всегда. Спасибо, что напомнил. А теперь открой дверь, – тихо, но решительно сказала я.

– Прости меня. – Кэп грохнулся передо мной на колени. – Язык мой – враг мой. Я вовсе так не думаю. Ты знаешь, я люблю тебя, а увидев, как он целует тебя, как ты таешь в его объятиях… А он гладит тебе живот, целует ноги… Делает все то, о чем я мечтал, но не разрешал себе ничего…

– Правильно ли я поняла? Пока я судорожно пыталась найти выход из положения, ты наблюдал, как он играет со мной, зная, что мне некуда деваться, и ничего не делал?

– Прости… – Кэп обнял мои ноги и прижался лицом к коленям.

– Ключ! – Я протянула ладонь, отталкивая его.

– Прости, – снова повторил он, протягивая ключ.

Я взяла его, открыла замок и распахнула дверь. Вышла в коридор, на мгновение обернулась и тихо сказала:

– Ненавижу тебя. Не смей даже приближаться ко мне.

Развернулась, быстро прошла по коридору, спустилась по лестнице и стремительно покинула трактир. Почти забежала в конюшню, нашла свою лошадь оседланной. Хорошо, что мальчишка-конюх не пренебрег своими обязанностями. Я вскочила в седло и пустила лошадь галопом. Через час я была дома, поднялась к себе в комнату и до вечера проревела, обнявшись с подушкой. А потом наступило долгожданное забытье.

Глава 13

Я отказалась объяснять Алену причину моего нервного срыва, несмотря на просьбы и угрозы. Не позволила ему и просмотреть мои воспоминания. Просто закрылась в комнате и молча плакала, не спускаясь вниз и не желая никого видеть. Исключения не сделала ни для Алена, ни для Лисички, которая прибежала в тот же вечер и долго стучала в дверь, прося ее впустить. С упрямством, которого от себя даже не ожидала, я лелеяла собственную обиду на все и всех, словно ребенка в колыбели. Понимала, что нельзя поддаваться унынию, но ничего не могла с собой сделать.

Поступок Брайса полностью выбил меня из колеи, и даже предложение Сефера меркло на его фоне. Нет, я понимала, что рано или поздно подобное может произойти, но оказалась совершенно не готова к такому развитию событий. За те шесть лет, что мы были рядом, я настолько привыкла к тому, что всегда могу положиться на него, и он никогда не пересечет некую негласно установленную границу, и теперь чувствовала себя так, будто мне вонзили нож в спину.

Что же, боги решили преподнести мне очередной урок, видно рассудив, что я излишне расслабилась. Если они думали, что я с честью приму новое испытание, то здорово промахнулись в предположениях. Я была раздавлена и совершенно не знала, как жить дальше. Поэтому когда на третий день моей тихой истерики дверь в комнату распахнулась, словно я ее не закрывала, то лишь равнодушно посмотрела в сторону незваной гостьи.

– Сел, мы дали тебе достаточно времени, чтобы успокоиться самостоятельно. Больше его нет.

– Нет больше Селены, осталась только Элера, – покачала я головой и отвернулась. – Уходи, Лис, я правда не хочу никого видеть.

Лисичка мягко села рядом со мной на кровать и обняла. От столь ненавязчивого, но яркого жеста участия я опять расплакалась. А она просто гладила меня по голове, шептала что-то успокаивающе и продолжала обнимать. Я больше не сдерживалась, выплескивая из себя обиды, которые впервые сумели прорваться через мною же выстроенную преграду. А вместе с ними уходила и горечь, что переполняла изнутри, хотя и не полностью, но по крайней мере впервые за несколько дней я смогла вздохнуть без той режущей боли в сердце. А Лиса все гладила и гладила меня по голове…

Не знаю, сколько прошло времени, но терапия возымела действие. Слезы больше не текли, хотя я и продолжала всхлипывать, но уже чисто машинально. Я отстранилась от подруги и посмотрела на нее. Лисичка улыбнулась, немного устало, но так искренне, и при этом ничего не говоря.

– Спасибо, Лис.

– Тебе надо было выплакаться.

– Я рыдала два дня, – поморщилась я, сейчас уже стыдясь собственной истерики и проявленной слабости.

– Вот и я решила, что этого достаточно, – улыбнулась она.

– Лис, как нам теперь жить после того, что случилось? – тихо спросила я.

– Я говорила, что нельзя вести себя с ним так, словно он мальчишка, – ответила Лиса и отвела взгляд, понимая то, о чем я не сказала явно. – Пока Брайс был уверен, что тебе не до мужчин, он готов был ждать, чтобы в один из дней попытаться рассказать тебе о своих чувствах. Он терпелив, наш кэп. Но и самый терпеливый мужчина может стать безумцем, когда видит, как ту, кого он любит и желает больше жизни, целует другой мужчина, и она отвечает ему. Сел…

– Я больше не Сел, – упрямо повторила я, перебив Лису.

– Выслушай до конца, что я говорю, – поморщилась Лиса. – Мне привычнее называть тебя так. Так, что касается Брайса. Прости, обычно я всегда поддерживаю выбор женщины, но ты виновата сама, поэтому я на его стороне.

– Я не люблю его.

– А ты говорила ему об этом?

– Нет. – Я села на кровати, подтянула колени к груди и обняла их. – Не хотела испортить наши отношения.

– Весьма «прозорливо» с твоей стороны. Вот только эффект прямо противоположный.