Ловушка
Шрифт:
Грусть накатила с новой силой. По правилам этикета, первым должен был спуститься Ален и подать мне руку, помогая выйти, а получается вот так. Представляю, насколько ему тяжело будет оказаться под пристальным вниманием многочисленных гостей и придворных, но он ни единым жестом не покажет своего истинного отношения к происходящему – в этом нет никаких сомнений.
Быстро осмотрелась. Народу во дворе было немного, в основном – охрана и слуги, а все остальные находились уже внутри. Это понятно, мы приехали немного позднее, чем все остальные, хоть и точно к назначенному времени.
Слегка опоздать решил Ален, а я согласилась с ним. Как и всегда. Лучше один раз вытерпеть любопытные
– Милорд де Ансар! – К брату, которому помогли спуститься и сесть в кресло, подошел и низко поклонился немолодой темноволосый мужчина в темно-синем камзоле. Ройгарец, судя по всему. – Для меня огромная честь первому приветствовать вас в замке де Руе. Меня зовут Ангус де Вайтер, и вы меня, скорее всего, не помните, но я очень хорошо знал вашего отца и до сих пор скорблю о потере.
– Я помню вас, – медленно ответила Ален, – и благодарю богов, что они подарили нам новую встречу. А скорбь не покидает и мое сердце. Но почему вы встречаете нас, словно простой слуга, и как оказались в Тарионе? Последний раз мы виделись лет семь тому назад.
– Да, когда были живы ваши родители, – согласился он и уточнил: – Я приехал вместе с лордом-охранителем и попросил оказать мне честь помочь вам сегодня.
– Вы ставите меня в неловкое положение. Но не буду лукавить и просто скажу: я рад, что вы будете рядом. Но я невежлив. Лорд де Вайтер, вы помните мою сестру, леди Элеру де Ансар? Рядом ее компаньонка – леди Мирализа де Сар.
– Я поражен красотой прекрасных леди. – Де Вайтер поклонился мне и поцеловал руку, а затем и Лисе. – За семь лет ваша сестра расцвела и стала настоящей красавицей. Вы окажете мне честь и подарите танец на весеннем балу? – спросил он, снова повернувшись ко мне.
– Непременно, – сделала я реверанс, отвечая на любезность. – Рада видеть вас, милорд, хотя, в отличие от брата, моя память меня подводит, и я не могу сказать, что помню вас. Мне немного неловко от этого.
– Элера, ты можешь полностью доверять лорду де Вайтеру. – Ален взглянул на меня. – Он верный друг нашей семьи.
Верный друг? Где же ты был раньше, когда мы так нуждались в помощи?
– Мы виделись лишь однажды, и вы были заняты подготовкой к балу, так что я вас вполне понимаю. Юной деве, выбирающей платье для первого выхода в свет, нет дела до старого мужчины, увиденного мельком и тут же позабытого в вихре девичьих забот.
– Благодарю, вы чрезвычайно добры ко мне.
– Увы, я закрутился в делах и не нашел времени приехать в Тарион, что никогда себе не прощу, – помрачнел де Вайтер.
– Пустяки.
– Не пустяки, леди Элера, если вы, конечно, позволите называть вас так. Но здесь не время и не место говорить на эту тему. А теперь, с вашего разрешения, мы пройдем в дом ваших предков, который в свое время снова вернется к вам. Я искренне верю в это.
Я не выдержала и благодарно взглянула на де Вайтера. Как приятно ощутить неожиданную поддержку. Знать, что есть еще в империи люди, которые не списали со счетов Алена и, думаю, при необходимости окажут ему поддержку. К тому же моя интуиция настойчиво уверяла, что ему не только можно, а даже нужно доверять. Подобные волны тепла и надежности исходили и от брата, а ему я доверяла больше, чем самой себе. Надо ненавязчиво расспросить Ангуса насчет лорда-охранителя. Судя по всему, они в хороших отношениях. Интересно, окажет ли поддержку он?
Мы с Лисой помалкивали, а де Вайтер катил кресло, негромко переговариваясь с Аленом. Они обсуждали интересные им обоим темы: торговлю, необходимость возобновления системы грантов для перспективных магов, касались и политики, но в основном просто делились новостями.
Увы, наслаждаться беседой долго они не смогли. Несмотря на то что двигались мы крайне медленно, площадка перед главным входом приближалась неотвратимо. И вот лакеи распахнули створки и пропустили нас внутрь.
Никогда не думала, что мой первый визит во дворец, где несколько веков правили наши с Аленом предки, произойдет вот так. Взгляд машинально скользил по сторонам и подмечал поистине роскошную обстановку: мебель, ковры, огромные зеркала в золотых рамах и картины, на многих из которых были изображены представителей семей де Руе и де Ансар в полный рост. Наш дом, некогда ставший местом борьбы долга и сердца и отданный в чужие руки в результате победы последнего. Ален вернет его, я верю в это и сделаю все, что от меня зависит.
По пути встречались мужчины и женщины, я машинально отвечала на приветствия, но мыслями была далеко. Воспоминания о том времени, когда наша семья была вместе, нахлынули с новой силой.
До сегодняшнего дня я не имела возможности бывать во дворце.
Помню, как я ждала тот день, когда девочек официально представляют ко двору на балу дебютанток, – ждала сильнее, чем любой другой праздник, но… увы. Успела услышать только рассказы, ибо родители постоянно посещали балы в замке, а когда возвращались, мама всегда поднималась ко мне в комнату, садилась на кровать и делилась со мной разными историями про двор и придворных. А я лежала, слушала ее с замиранием сердца и любовалась ее очередным шикарным вечерним нарядом.
Мама, как и отец, через истории и легенды учила меня видеть суть людей, сквозь то наносное, что привносит жизнь, распознавать истину. Я не совсем понимала ее, замечая только красоту платьев и блеск драгоценностей, и жадно ждала, когда смогу примерить нечто подобное. В те годы я не видела разницы между гордостью и высокомерием, а друзей выбирала, ориентируясь на знатность фамилии и благосостояние семьи. Мечтала, как превзойду всех подруг, будучи представлена ко двору… Пустые глупые желания и неспособность слышать мудрые слова. Но мама все повторяла и повторяла те истины, что открылись мне гораздо позже, вбитые в голову и сердце жизненными уроками. Прочувствовав на собственном опыте, как отворачиваются вчерашние друзья, перед носом закрываются двери тех, кто почитал за честь получить приглашение на прием, я все поняла. Но мне понадобились годы на это. Годы боли и слез.
А тогда, днем, я бегала к замку, смотрела на него, вспоминала мамины рассказы и представляла, как войду в огромную залу, отделанную золотом, с мраморными колоннами, что были инкрустированы драгоценными камнями, как уверенно ступлю на начищенные паркетные полы. И конечно, у меня будет самое красивое платье, другие девушки обязательно станут мне завидовать, а кавалеры наперебой приглашать танцевать. А я, смущаясь и опуская глаза, разрешу только самому красивому и достойному из них закружить меня в танце. Вполне возможно, впоследствии даже выйду замуж за него. Я знала, родители выберут для меня самого лучшего, но никогда не заключат брачный договор, если я не дам согласия. Ну а сама я соглашусь выйти замуж только по большой любви, такой, как у мамы и папы. Мой жених обязательно будет знатен и богат… А после свадьбы, как замужняя дама, смогу носить наряды любых цветов, как и драгоценности, и танцевать до утра…