Ловушка

Хныжов Кирилл

На улице сквозь тучи стало немного проглядывать заходящее солнце, и свет проник через открытую входную дверь, благодаря чему в прихожей стало светлее. На одной из полок, что была на правой стене левее прикрытой двери, стояла глиняная статуэтка собаки. Часть старой посуды валялась побитой на полу. Остатки от половика лежали в углу справа от арки в гостиную. А по левую сторону стоял одинокий табурет.

Впечатление, сложившееся недавно во мраке, подтвердилось: в прихожей ничего полезного нет.

Я двинулся в гостиную. Сразу стало понятно, для чего печь в кухне уходит в стену. Тут, по левую руку, она была сложена как лежанка. Стало ясно, что на ней спали, когда было прохладно, и что она отапливала комнату.

Я услышал шлепанье крыльев. Птичка взлетела с полки в прихожей и, едва не врезавшись мне в голову, пролетела в гостиную. Я отмахнулся от нее, стараясь не выронить свечу. Птица расположилась на печи.

– Что тебе от меня нужно? – Вскрикнул я на нее. Мое сердце заколотилось от неожиданности. Само собой, ответа не последовало. Она молча сидела и с интересом продолжала смотреть на меня.

Рядом справой стеной стояла старая кровать с пружинами. Прогнивший матрац лежал рядом, на полу. На стене, что прямо, три окошка расположены на равном удалении друг от друга. Справа от входа по стене стоит шкаф, судя по разбросанным книгам, это была чья-то частная библиотека. Среди них лежали книги по философии, анатомии, земледелию, строительству. Еще был словарик греческого языка.

В середине комнаты стоит стол, на нем вся почерневшая от времени скатерть, а на ней слегка потрескавшаяся глиняная ваза с узким горлышком. На полу, рядом, валяется стул с отломанной ножкой. По всей комнате разбросаны вещи. Некоторые из них показались мне пригодными для ношения.

– О да, – подумал я. – Наконец-то смогу переодеться.

Чтобы случайно не сбить свечу на пол, поставил ее в узкое горлышко вазы. Спички и бумажку положил рядом.

Стащил с себя мокрую насквозь футболку, обтерся скатертью, аккуратно извлечённой из-под вазы, и нацепил на себя чей-то рабочий халат, переодел штаны. Стало немного теплее. Свои вещи отжал и повесил на спинку кровати посушиться. Подвинул стол поближе к кровати и уселся на нее, едва не уронив вазу.

– Так, нужно подумать, что осталось в моей памяти из событий до пробуждения в лесу.

Птичка совсем осмелела, подлетела ко мне еще ближе и уселась на столе, едва не сбив свечку.

– Что ты от меня хочешь, маленькая птичка? – Она лишь с тем же любопытством рассматривала меня. – Раз уж мы тут оказались вдвоем, нужно придумать тебе имя. Я думаю, что ты мальчик и поэтому буду звать тебя Смалби. Ты ведь не против?
– обратился я к нему.

Смалби только посмотрел на меня, не издав ни звука.

– Так, значит, что я помню? Природа, лес, шашлыки, палатка, Лехин день рожденья, птичка…

– Птичка!? Вот откуда ты мне так знаком! – воскликнул я. А он, прогуливаясь по столу, уставился на меня, как будто понимая, что я сказал это о нем.

– Откуда ты здесь? – снова обратился я к нему. Он лишь загадочно склонил голову в сторону.

– Ты кстати приглянулся Наташе. Она даже запечатлела тебя на телефон. Помнишь? – Смалби снова ответил молчанием.

– Дожили, разговариваю с неразумным существом и жду ответа. Ладно, постараемся восстановить события дальше.

– Я пошел за дровами. Упал. Затем… Туземцы.

– Туземцы?!

– Ну да. Отчетливо помню каких-то людей, облаченных в одежду туземцев.

– А что было дальше? – снова спросил я у молчаливого собеседника.

– Почему я ничего не помню? Наташа и друзья, наверное, меня ищут?! – расстроенно воскликнул я, немного напугав Смалби. Он отскочил назад, сбил вазу со свечкой, пламя погасло, а ваза треснула еще больше.

– Интересно, – Я удивился тому, что свеча за все время моего присутствия не уронила ни одной капли воска. Но не придал этому особого значения.

Меня стало клонить в сон. На кровати я устроил себе постель из валявшихся на полу вещей. Улегся поудобнее и под звук дождя крепко заснул.

Глава III

Даже с закрытыми глазами было понятно, что стало светлее. Я так хотел оказаться у себя дома. Но, когда открыл глаза, я был все в той же избушке не известно где. Смалби рядом не оказалось. Свеча, бумажка и спички все так же лежат на столе.

Я поднялся с кровати. Моя одежда высохла, и я предпочел переодеться обратно. Мне в родном одеянии было намного комфортнее.

– Что это? – с удивлением спросил сам у себя, глядя на обрывок бумаги.

Вчера, найдя ее, во мраке не заметил, что на ней что-то написано, а теперь увидел надпись.

Я протер глаза, еще не отошедшие ото сна, и взял листок в руку. Содержание было такое: «Берегись, тут полно чужаков. Точнее чужак для них ты. Они будут всеми силами стараться…» Тут записка обрывается.

– Странно. Кто ты? И что за чужаки? Чего опасаться? – Стало немного не по себе, вновь пробежали мурашки и, отнюдь, не от холода. – Мистика какая-то.

Я поднялся с кровати, потянулся. Еще вчера казавшееся жутким место при свете солнца выглядело совершенно безобидным.

Я взял свечу со стола, положил ее вместе с обрывком записки и спичками в карман на случай, если они мне снова пригодятся, и отправился на улицу. Солнце было там же, где и вчера.

– Я проспал 24 часа?! Ничего себе! – Я раньше так много спал только после усиленного физического труда.

Небо стало ясным. Лес походил на сказочный. Пение птиц придавало этому месту неповторимость. Я такого не видел даже в программах о дикой природе.