Лоза Шерена

Алмазная Анна

– Почему именно мою?

– Потому что он уезжал, а я оставался. И он хотел, чтобы я не ошибся, не наделал сдуру глупостей. Когда он впервые перепутал тебя спьяну со своим сыном, он продал отцовский меч, чтобы заплатить жрецам за предсказание... о тебе. Жрецы были очень удивлены. Мягко говоря. Все расспрашивали Жерла, чью судьбу пытался он вычитать в зеркале правды, да Жерл не выдал... а тайна ритуала слишком свята... вот жрецы неохотно, а отстали.

– Что было в том зеркале?

– Твой выбор. Сделаешь его,

как хочет Жерл, и сам будешь счастлив... но есть и другой путь.

– Путь чего?

– Жертвы. Встанешь на него и будешь орудием в руках судьбы. Зато обретешь славу. А что лучше для воина, для архана, чем слава?

– Я не архан, - прошипел Рэми.

– Не архан, - ответил Занкл.
– А теперь подумай. Только что ты положил меня, воина, на лопатки. Только что использовал мою силу против меня же, и сам того не заметил. И хоть ты и рожанин, а можешь противостоять архану. Можешь. Если захочешь. Но проблема в том, что обычно ты не хочешь, предпочитая играть роль просточка.

– Тогда почему ты встал против меня? Не боишься смерти? От руки мальчишки?

– Брось, Рэми!
– рассмеялся Занкл.
– Никто и никогда, даже во власти ярости, вина, наркотиков, не убьет того, кого не хочет убивать трезвым. А если убил, значит, об этом тайно мечтал и думал. Ты не хочешь мне навредить. И поэтому я не опасаюсь. Но если на твоей дороге станет враг...

– У меня нет врагов!

– У таких, как ты, они всегда будут, - усмехнулся краем рта Занл.
– Передышка закончена. Стойка, Рэми! Ожел! Дэн! Покажите парнишке, что такое настоящая драка!

Тяжело дыша, Рэми поднял палку.

"У таких как ты, они всегда будут." Вчера, на поляне, Рэми не хотел слушать, решив, что Занкл бредит. А теперь, после этих странных снов, именно они не давали Рэми покоя. Почему-то чувствовал он всей шкурой, что спокойная жизнь закончилась.

Рэми резким движением поднялся с подоконника. Все это бред. И озеро бред. И видение бред. И Эл - тоже бред.

А конь? Летающий... Бред?

Рэми удивленно моргнул и попятился вглубь комнаты. Но взгляда от странного видения оторвать так и не сумел. Он невольно залюбовался на стоявшее под окном создание: изящные, мягкие линии; белоснежная, ниспадающая до самой земли грива; нереально тонкие, казавшиеся хрупкими ноги, увенчанные серебристыми копытами. И, что главное - сложенные за спиной, огромные крылья.

Такой красоты Рэми еще никогда не видел.

– Арис!
– выдохнул он.

Крылатый конь посмотрел Рэми прямо в глаза, лишив последних сил.

– Ты ведь звал меня, Рэми?

Занкл не спал. Он вообще спал мало: с детства мучился бессонницей, а теперь к ней даже привык, проводя длинные ночи за привезенными из столицы книгами. Хоть это ему осталось от давней славы: после того, как Занкл "нечаянно"

врезал по морде зарвавшемуся сынку советника, ему пришлось удалиться в провинцию.

"Зря ты осиное гнездо ворошил, - сказал глава северного рода.
– За слабость приходится платить, друг мой. Посидишь пока у предела, а к следующей весне постараюсь тебя вытащить."

Да, Арман никогда снисходительным не был. Но главе рода снисходительным быть и не надо. Пусть лучше будет сильным. А друг наследного принца, не смотря на свою относительную молодость, был как никто силен, хоть и ходили об "белом" Армане странные слухи. Лариец ведь он, при этом чистый, главой рода стал скорее по случайности, но род при нем поднялся, обогатился, потому Армана уважали. Особенно молодые, как Занкл, что стал Арману даже другом. Если можно назвать другом кого-то, кто все равно остается загадкой.

Как Рэми. Странно, Арман светловолосый, холодный, как лед, а Рэми... сгусток эмоций, часто никому ненужных, темноволосый, с вечно блестящими, черными глазами. Что может быть в этих двоих общего... а все же что-то было. Занкл нутром чуял.

Подбросив в огонь пучок трав, Занкл вдохнул полной грудью сладковатый аромат. Рид говорила, что это должно помочь заснуть. Только пока почему-то совсем не помогало.

К тому же потяжелел неприятно подаренный матерью перстень с кровавиком. Камень, наполненный магией, всегда тяжелел, предупреждая владельца об опасности. Так же потяжелел он перед смертью матери, когда переехала ее спешившая куда-то карета ублюдка-архана. А потом Занкл ворвался в поместье урода и сделал из убийцы матери кровавое месиво. Оттащили его, к несчастью, слишком рано - убить любимого сынка главы Южного рода он не успел. Лишь благодаря Арману он отделался тогда простым изгнанием.

Когда раздался стук в дверь, Занкл уже знал - что-то случилось.

– Войди.

Дверь распахнулась, в проеме показался Дейл. Занкл ценил этого простоватого мальчишку. Такие, казалось, никогда не взрослеют, но в бою вдруг начинают полыхать яростью, снося все вокруг. Впрочем, для обычного дозорного ум не так уж и обязателен. Думать за него должен старшой.

Сегодня обычно озорной, как мальчишка, дозорный казался неожиданно серьезным и, даже повзрослевшим, что встревожило Занкла еще больше.

– Эдлай зовет, - сказал он, непривычно отводя взгляд.
– Злой, как оса... на Рэми.

– Кажется, я приказал мальчишке не показываться архану на глаза. Так чем же он сумел аж так досадить нашему Эдлаю?
– спросил Занкл, быстро одеваясь.

– С арханой скрутился... давно слухи ходили, но сам знаешь... мало ли, что глупые рожане болтают.

– А ты, урод, молчал?

Дейл покачнулся, ожидая удара, но Занкл лишь отмахнулся. Что придурка за дурость наказывать? Умнее от этого не станет. Да и Рэми это не спасет.