Лоза Шерена

Алмазная Анна

"Как скажешь!"

Рэми равнодушно повел онемевшим плечом и вздрогнул: чуть правее и ниже растекалась на фоне неба черная клякса.

– Держись!
– вскричал Арис.

Пегас резко развернулся. Взмахнул крыльями, потом сложил их, и стрелой влетел в самый центр кляксы.

Воцарилась вдруг тишина. Вокруг мелькнула пустота, мелькнула и пропала, и раньше, чем Рэми успел на самом деле испугаться, пейзаж вокруг изменился.

Пегас широко расправил крылья, паря в воздухе. Пахнуло смолой

и внизу зашуршали уже не знакомые Рэми дубы, а высокие сосны. Луна, недавно висевшая чуть правее, переместилась вперед, едва видная сквозь прорезь в облаках. Шел мелкий дождик, раскинулся перед Рэми горящий огнями огромный город.

"Столица Кассии, - пояснила хранительница.
– Я не перенесла тебя в столицу, Арис там будет гостем нежеланным, а мимо дозорных крылатый коль точно не пройдет. Но стоит тебе приказать..."

"Не прикажу", - огрызнулся Рэми.

"Позволь мне излечить твою рану."

"До сих пор справлялся без тебя, и теперь справлюсь..."

"Почему же ты столь упрям, Рэми..." - голос хранительницы чуть отдавал усмешкой, а чуть позднее и вовсе пропал.

– Спустись!
– приказал Рэми пегасу.

Арис спланировал на поросшую высокой травой поляну, в темную, пахнущую полынью, поросль. Рэми устало слез со спины Ариса, растирая больное предплечье. Вздрагивая от боли, обломал древко стрелы, но наконечник трогать не стал, поплотнее закутавшись в плащ.

– А теперь уходи!
– сказал он ожидавшему невдалеке пегасу.

– Рэми, прошу тебя! Отказываешься от помощи хранительницы, от моей, а сам едва на ногах стоишь? Разве так можно?

– Рожанин верхом это редкость, - ответил Рэми.
– Верхом на пегасе это редкость вдвойне. А я - беглец и не должен обращать на себя внимания. Это раз. Два - ворота открывают только с рассветом. До рассвета еще далеко, потому я пройдусь... Пешком...

– Раненый?

– Далась тебе моя рана! Я же сказал - царапина!

– А если - нет?

Рэми и сам не знал. Рана ныла, было холодно, дождь усилился. Но гораздо большее жег изнутри стыд. Рэми бежал, оставив семью, как последний трус. А он ненавидел чувствовать себя трусом.

– Мне надо подумать, - сказал вслух Рэми, чтобы не затягивать молчание.

– Рэми, я всегда буду рядом. Только позови, и я приду. Могу даже без крыльев.

Рэми горько улыбнулся. Крылья Ариса вдруг исчезли, а перед рожанином стоял хоть и излишне длинноногий, слишком белоснежный, чуть светившийся в темноте, а все же конь.

Рэми ласково провел ладонью по морде пегаса, впитывая в себя его страх и горечь. Это обрадовало и испугало одновременно: с каких это пор Рэми начал чувствовать чужие эмоции? И почему ему это так неприятно?

– Я хочу остаться один. Ненадолго. Понимаешь?

– Понимаю. Но если передумаешь,

знай, я не буду тебе обузой. Молчать и изображать дурака-коня я не люблю, но умею. И, если вдруг захочешь поговорить...

– Расскажешь мне о хранительнице?

– Не имею права.

– Откуда моя сила?

– Не могу, - повесил голову пегас.

– Откуда я тебя знаю?

– Прости...
– ответил тот, нервно перебирая копытами.

– Тогда уходи!

– Ухожу!
– смирился пегас, исчезая за деревьями.

16.

Рэми облегченно вздохнул и осмотрел в свете луны рану: крови немного, но стрела вошла глубоко, и болело сильно. Да и лихорадить начинало, накатывалась волнами слабость - если так и дальше пойдет, до утра ему точно не дотянуть.

Синее море внутри чуть колыхнулось. Рэми почувствовал на мгновение, что его окутал теплый кокон. Сразу стало легче, но в горле невыносимо пересохло. Захотелось пить.

Где-то чуть ниже шумел ручей. Поколебавшись Рэми начал осторожно спускаться по отвесному склону. Нога его вдруг соскользнула на влажной почве, и Рэми упал на спину, чудом ухватившись за растущий на откосе куст чернобыльника.

Плечо вспыхнуло огнем. Все вокруг поплыло, лунный свет резанул по глазам. С трудом отдышавшись, Рэми отел пот, выступивший на лбу, и, вдохнув горький запах полыни, продолжил спускаться более осторожно. На этот раз удалось без приключений. Кое-как устроившись на маленьком, песчаном пяточке у ручья, Рэми намочил край плаща и приложил к распаленному лбу...

Ему сразу полегчало. Рэми напился горьковатой на вкус воды, слегка охладил разгоряченное лицо, и осторожно поднялся наверх.

Дождь пошел сильнее. Рэми запоздало натянул капюшон, огляделся... Столица была в стороне, противоположной ручью, этого направления надо и держаться...

Рэми повезло: особо не поплутав по лесу, он наткнулся на ровную дорогу, один из торговых трактов, ведущих к воротам столицы.

Дорога оказалась пустой. Это слегка удивило и встревожило - поговаривали, что на ведущих к столице дорогах всегда полно народу, что очередь перед воротами выстраивается с ночи, но этот хороший, добротный и не поросший травой тракт был неожиданно пуст.

Но больше всего Рэми тревожила царившая вокруг тишина: лес всегда полон звуков, ночью ли, днем ли, а в этом проклятом месте будто все вымерло либо чего-то ожидало.

Рэми не нравилось это ожидание. Он остановился, прислушиваясь и в тот же миг тишину пронзил вой. Все вокруг взорвалось звуками: грозным рычанием, вперемешку с лаем, визгом и криками. Рэми, сорвавшись с места, бросился бежать по дороге. Там, где охотится нечисть, человеку делать нечего.