Ложь во спасение
Шрифт:
Он должен сообщить Большому Боссу о том, что случилось.
Внезапно дверь резко распахнулась, и вошла Джей, твердым красноречивым взглядом пресекая их возможную попытку снова выбросить ее отсюда.
– Я остаюсь, – категорически заявила она, приблизившись к Стиву и положив ладонь на его руку. Подбородок упрямо вздернулся. – Он нуждается во мне, и я собираюсь здесь остаться.
Майор посмотрел сначала на нее, потом на Стива, затем на Фрэнка.
– Она остается, – мягко сказал он, затем сверился с документом в руке. – Хорошо, я собираюсь начать уменьшать барбитураты, чтобы полностью вывести
Он поглядел на Джей.
– Мисс Гренджер, могу я называть вас Джей?
– Пожалуйста, – пробормотала она.
– Медсестра будет с ним большую часть времени, пока действие наркотиков полностью не прекратится. Его реакция может быть непредсказуемой. Если случится что-нибудь важное, вы отойдете от кровати и не станете мешать тому, что мы должны сделать. Понимаете?
– Да.
– Я могу доверять вам, что вы не упадете в обморок и не будете мешать?
– Да.
– Хорошо. Я буду держать вас в курсе. – Он смерил ее суровым взглядом военного и, должно быть, остался доволен тем, что увидел, потому что резко кивнул в знак одобрения. – Это будет нелегко, но, думаю, вы выдержите.
Джей снова сосредоточила внимание на Стиве, отстраняясь от людей, находящихся в комнате, как будто они больше не существовали. Она ничего не могла с этим поделать. Он вытеснил из головы всех остальных, сплющивая их в одномерные мультяшные персонажи. Ничего не имело значения, кроме него, с тех пор как он предпринял отчаянную попытку поговорить с ней; чувство стало еще сильней, чем прежде. Оно и разрушало, и ужасало, потому что было вне предыдущего опыта, но она не могла бороться с ним. Это очень странно: Стив сейчас имел над ней гораздо больше власти, чем когда-либо раньше, а ведь тогда он на полную катушку использовал свои чувства, тело и полный спектр обаяния. Он неподвижен и в основном бесчувственен, но что-то глубокое и главное тянуло ее к нему. Одно только пребывание с ним в одной комнате заставляло сердце биться в ускоренном ритме, согревало тело, и кровь возбужденно мчалась по венам.
– Я вернулась, – пробормотала она, касаясь его руки. – Сейчас ты можешь заснуть. Не волнуйся, не борись с болью... просто отпусти ее. Я здесь, с тобой, и я не уйду. Я буду следить за тобой, и я буду здесь, когда ты снова очнешься.
Его дыхание медленно успокоилось, ритм биения пульса замедлился. Кровяное давление упало. Воздух шипел из трубки в горле, слегка сдвигая ее при слабых вдохах. Джей стояла возле кровати, пальцы слегка поглаживали его руку, пока он спал.
Где я?
Он очнулся, безмолвно крича, пока нащупывал путь через окутывающий мрак и боль в еще больший хаос. Боль была такой, будто его съедали заживо, но он мог перенести ее, потому что, несмотря на свою силу, боялся снова впасть в ужасную пустоту. Господи, он похоронен заживо? Он не мог двигаться, не мог видеть, не мог производить звуки, как будто тело умерло, а рассудок остался живым. Испуганный, он снова попытался закричать, и не смог.
Где я? Что случилось?
Он не знал. Господи, помоги,
– Я здесь, – успокаивающе напевал голос. – Я знаю, что ты напуган и ничего не понимаешь, но я здесь. Я останусь с тобой.
Голос. Он был знаком. Он был в мечтах. Нет, не в мечтах. Гораздо глубже. Он был в его кишках, его костях, его клетках, его генах, его хромосомах. Голос был его частью, и он сосредоточился на нем с напряженным, почти болезненным узнаванием. И все же голос был странно чужим, мозг ни с кем не мог его связать.
– Доктора говорят, что ты, вероятно, в полной растерянности, – продолжал голос.
Спокойный нежный голос, с небольшой хрипотцой, как будто она плакала. Она. Да. Это определенно женщина. Он смутно помнил этот голос, взывающий к нему, тянущий из странной поглощающей тьмы.
Она начала произносить унылый перечень травм, и он слушал ее голос с жесткой концентрацией, только постепенно понимая, что она говорит о нем. Он ранен. Не мертв, не захоронен заживо.
Приливная волна облегчения опустошила его.
В следующий раз, когда он всплыл, она все еще находилась с ним, и на этот раз первоначальный ужас был более коротким. Немного больше тревоги, определил он, она скорее охрипла, чем плачет.
Она всегда была там. Он не имел никакого понятия о времени, только о боли и мраке, но постепенно осознал, что было два вида мрака. Один в голове парализовал мысли, но он мог бороться с ним. Этот мрак медленно становился меньше. Но была еще одна тьма – отсутствие света, неспособность видеть. Он запаниковал бы снова, если бы женщины не было рядом. Она объясняла все много раз, как будто знала, что он только постепенно начинает понимать слова. Он не ослеп; на глазах повязки, но он не ослеп. Ноги сломаны, но он снова будет ходить. Руки обожжены, но он снова будет пользоваться ими. В горле трубка, чтобы помочь дышать; скоро трубку удалят, и он снова сможет говорить.
Он верил ей. Он не знал ее, но доверял ей.
Он пытался думать, но слова бумерангом вращались в голове, и пока он не мог уловить их смысл. Он не знал... Так много всего, чего он не знал. Не знал ничего. И не мог уловить слова и расположить их в правильном порядке, чтобы понять, что они означают. Они просто не имели смысла, а он был слишком измучен, чтобы бороться.
Наконец он очнулся и обнаружил, что мысли более ясные, в отличие от прежнего хаоса, потому что слова обрели смысл, хотя ничего не произошло. Она была там. Он чувствовал пальцы на своей руке, слышал ее немного хриплый голос. Она оставалась с ним все время? Как долго это продолжается? Казалось, вечно, и это изводило, потому что он чувствовал, будто должен знать точно.
Он так сильно хотел узнать, но не мог спросить. Разочарование пожирало его, и рука дрогнула под ее пальцами. Боже, что случилось бы с ним, если бы она ушла? Она была единственной связью с окружающим вне тюрьмы его тела, связью со здравым смыслом, единственным окном в мире тьмы. И внезапно потребность узнать слилась в нем в единственную мысль, единственное слово: кто?
Губы сформировали слово и попытались воспроизвести его в тишине. Да, это то слово, которое он хотел. Все, что он хотел узнать, в итоге сложилось в это короткое слово.