Ложь
Шрифт:
– Я должен получить копию. Или ты собираешься продолжать работать на Харденберга?
Сюзанна снова помотала головой. Он довольно кивнул, пошел к двери и перед уходом еще раз обернулся:
– Я могу рассчитывать на то, что ты не будешь ничего предпринимать на собственный страх и риск?
– А что я должна предпринимать? – спросила она.
Вольфганг тихо засмеялся:
– Ну, насколько я тебя знаю, ты так просто не смиришься с тем, что Харденберг сместил тебя, после того как ты добилась настоящего расцвета его предприятия. Но я считаю, что ему надо отомстить по-другому. – И очень серьезно продолжил: – Надя, в твоих интересах
– Мы собираемся завтра лететь в Париж, – встрял Михаэль.
– Очень хорошо, – ухмыльнулся Вольфганг Бластинг. – Затем я свяжусь с коллегами из отдела по расследованию убийств, прежде чем Детмер всех там поставит на уши. Я уж сумею им объяснить, что ее случай касается тех кругов, привлечение которых может стать для них опасным.
Наконец он ушел. Йо последовал за ним. После того, как Сюзанна с Михаэлем остались одни, Михаэль некоторое время стоял неподвижно, с ледяным выражением лица. Затем он осведомился:
– Зачем ты убила этого пьяницу Хеллера? Только потому, что он увидел тебя? А на чьей совести убийство женщины? Может, это дело рук Филиппа?
Это была ужасная ночь. Она сотни раз заверяла Михаэля, что никак не связана со смертью Хеллера, а тем более со смертью Сюзанны Ласко. Он требовал, чтобы она прекратила лгать. Она настаивала на том, что в пятницу вечером была на Кеттлерштрассе и ждала там Сюзанну Ласко. Он сказал, что знает, с какой целью она была на Багамах. Однажды, когда она решила пойти в банк и снять немного наличных на следующий день, он не стал возвращаться в гостиницу, а незаметно последовал за нею к банку, в котором, как выяснилось, у нее лежал огромный капитал. Он возблагодарил Небо, вразумившее его отказаться от ее неожиданного подарка. Теперь, по крайней мере, у него еще оставались деньги. В случае, если Вольфганг умудрится разыскать инвесторов, ему этого хватит.
До двух часов ночи он изводил ее требованиями рассказать ему правду. Сюзанна решила было выложить ему все, поскольку он, похоже, не собирался закрывать глаза на эти два убийства. Но его тон в понедельник был поначалу таким же непреклонным, а потом смягчился. Но если он узнает, что сделали с Надей… Вспомнив предостережение Дитера, Сюзанна решила молчать.
Только под утро Сюзанна заснула. Она проснулась в половине девятого. Андреа уже пришла. На кухонном столе лежали две газеты и записка от Михаэля с просьбой позаботиться о билетах на самолет и сложить чемоданы. Вечером Сюзанна с Михаэлем должны были быть в Париже.
Она позвонила в туристическое бюро и попросила оставить для нее два билета на самолет в Париж в окошке «Люфтганзы». Ей посоветовали лететь в субботу утром – билеты на этот рейс были дешевле. Но Сюзанна стояла на своем. Она хотела поскорее уехать отсюда. Обратные билеты она забронировала на следующую среду. Тоже два места, хотя сама она не собиралась возвращаться.
Вскоре после десяти прибыла курьерская служба. Сюзанне доставили бандероль. Дитер прислал ей четыре аудиокассеты и маленький плеер с наушниками. Сюзанна решила поблагодарить его по телефону, а заодно рассказать ему о прошедшем вечере и о своих дальнейших планах, однако к телефону подошла Рами, и ей пришлось, не говоря ни слова, повесить трубку. Затем она села с плеером за письменный стол. Андреа заглянула в кабинет и спросила, нужно ли купить что-нибудь кроме обычных покупок.
– Десять коробок дискет, – сказала Сюзанна, дала Андреа пятьдесят евро и снова сосредоточилась на голосе, произносившем предложение на французском и повторявшем его на немецком языке. Курс был предназначен не для начинающих и не для туристов, которые хотели заказать себе кофе или узнать, как добраться до гостиницы. Это был языковой курс довольно высокого уровня, он требовал концентрации внимания.
Андреа ушла за покупками. Словно почувствовав это, ей тут же позвонил Дитер. Выслушав рассказ Сюзанны, он разразился проклятиями.
– Что ни делается, все к лучшему, – наконец решил он. – Теперь Бластинг будет охотиться на Харденберга, и если поймает его, тот разорвет отношения с Надей Тренклер. А если Детмер постарается наверстать упущенное и использовать возможности судебной медицины, ты признаешься им, что ты и есть Сюзанна Ласко.
Дитер посчитал излишним просматривать все файлы Харденберга. У него были фамилии и адреса оставшихся восьми мужчин, вложивших деньги в «Альфо-инвестмент». Финансовые трансакции были занесены в ноутбук, с него можно было делать даже банковские переводы и переносить суммы с одних счетов на другие.
– Бесценная вещь, – заметил Дитер. – Такой компьютер стоит миллионов двадцать, не меньше. Если и есть еще один такой, то только в НАСА.
Известие о том, что сегодня она улетает в Париж, его обрадовало.
– Смотри, оттуда тоже уезжай как можно скорее, – посоветовал он. – Они и туда могут добраться.
– Я все спланировала, – сказала Сюзанна. – Потом я поеду в Англию. По-английски мне легче будет объясняться.
– Лучше в Румынию, – настаивал Дитер. – Там я, вероятно, кое-чем смогу тебе помочь – у меня есть связи. У них на юге легко достать поддельные документы. Когда все это дело быльем порастет, я мог бы попытаться перевести деньги в Люксембург. Затем ты их оттуда заберешь. Но об этом мы поговорим позже. Найди себе во Франции небольшой пансион где-нибудь в деревне. Никаких больших гостиниц и расчетов по кредитной карточке. Возьми с собой побольше наличных денег. Позвони мне, когда устроишься. Дальше посмотрим.
Вскоре после разговора с Дитером вернулась Андреа и принесла сотню дискет. Пятьдесят евро она вернула Сюзанне со словами:
– Это не так дорого стоило. Я заплатила за дискеты из хозяйственных денег, мне все равно пора снимать наличные со счета.
Таким образом Сюзанна узнала, что Андреа располагает счетом, на который каждый месяц переводится определенная сумма на покупку продуктов и прочие хозяйственные затраты.
В два часа, когда Андреа ушла, а банк открылся после обеденного перерыва, Сюзанна поехала туда сама. Предъявив паспорт Нади, она попросила выплатить ей две тысячи евро. Этой суммы было явно недостаточно для побега. Но она не хотела ни у кого вызывать подозрений.
Затем она скопировала некоторые безобидные, на ее взгляд, файлы для Вольфганга Бластинга, положила дискеты в конверт и опустила его в находившийся неподалеку почтовый ящик. Затем принялась укладывать чемоданы. Брюки для беременной, новую блузку, бюстгальтеры и вещи для младенца она положила на самое дно чемодана, а сверху – пару Надиных брюк, несколько блузок и теплый свитер. Брать слишком много было нельзя, иначе Михаэль мог бы что-то заподозрить. К тому же через два месяца ей и без того не подошло бы ничего из имеющейся у нее одежды.