Ложь

Филдс В.

Она так же стремительно ушла, как и появилась.

Когда я увидела, как Серена садится на мотоцикл, припаркованный в трех машинах от меня, и надевает шлем, я почувствовала, что вновь могу дышать.

Что только что произошло?

Она сказала о том, что я заслужила то, что со мной теперь происходит? Она сказала, что я мучаю Кэри Хейла, и что она бы хотела убить меня?

Я следила за девушкой на мотоцикле, когда она выехала с парковки, и свернула влево, на шоссе, вспоминая то, что Ева и миссис Норвуд рассказывали о Серене, и та девушка, с которой я только что говорила не могла быть ею. Серена – жестокая, ироничная, и властная. И она сказала, что никто не должен знать, о чем мы с ней говорили.

У меня плохое предчувствие по поводу всего этого, словно надвигается буря, а я не могу никуда спрятаться. Это ощущение усилилось, когда я замерла в коридоре особняка, вернувшись из магазина. Старясь не шелестеть пакетом, в котором лежали мороженое, кола, и забавные конфетки в форме мишек, я прислушалась: из кухни, куда я держала путь, раздавались голоса Кэри и Эшли.

Значит, Иэн уже вернул ее домой.

– Ты сказал это не серьезно, Кэри. Скажи еще раз, глядя мне в глаза.

– Я серьезен, как никогда. Я могу подойти, и сказать тебе, прошептать, прокричать, написать на бумаге, в небе, напечатать в газете - скажи где, чтобы ты поняла, и я сделаю это прямо сейчас.

Кэри Хейл был как всегда невозмутим, и это пугало – то, с какой холодностью он говорил, даже мои внутренности заставило заледенеть.

– Я устал от тебя, Эшли. От твоих нападок, твоей непостоянности, и капризов.

– Так теперь ты винишь меня?! В том, что случилось, ты винишь меня?!

О чем они собственно говорят? Может, мне войти на кухню, и прервать их ссору, каким-нибудь ехидным замечанием, которое смутит их обоих, и они заткнуться? Эта мысль растаяла в ту же секунду, когда я услышала следующее:

– Ты так ведешь себя из-за Скай, верно? Потому что ты действительно влюбился в нее?

– Ты оставила ее на озере, - сухо напомнил Кэри, - с незнакомыми людьми, и даже не позвонила, чтобы предупредить, что собираешься напиться, и остаться на ночь у своего парня.

– МНЕ БЫЛО ПЛОХО!

– Ей тоже было плохо. Она была напугана, в крови, и с трудом пришла в себя, потому что кто-то пытался ее убить.

– Ты не можешь винить меня!

– Нет? Не могу? – со смешком спросил парень. Я сглотнула. – А кого тогда мне винить? Когда ты придешь в себя? Я пытался тебе помочь, Эшли. Я отправил тебя к доктору Грейсон. Я привел тебя к ней, и думал, что теперь все придет в норму…

– ПРИДЕТ В НОРМУ?!! ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО СО МНОЙ СЛУЧИЛОСЬ?!

– Не кричи, – невозмутимо попросил Кэри Хейл, и у меня возникло предчувствие, словно он знает, что я здесь, и я все слышу. – Ты должна прийти в себя. Несмотря на то, что случилось в твоем прошлом. Прошлое - это смятый лист бумаги, исчерканный, и исписанный неровным почерком, который не обязательно хранить на видном месте. Можно просто выбросить его.

– Это часть меня.

– Ты сама сказала это. Часть тебя, которую не хочешь потерять, не хочешь забыть? Твое прошлое, мучает тебя, так почему просто не избавиться от него?

Повисла тишина. Я слышала лишь свое сердцебиение.

Эти слова, что сказал Кэри Хейл… словно адресовались и мне тоже.

– Это все из-за Скай?

Снова молчание.

Мое сердце забилось еще сильнее, и я медленно вдохнула и выдохнула, боясь, что меня могут услышать.

– Да. Я сказал тебе раньше, я не откажусь от нее. Ни ради тебя, ни ради чего-то еще, потому что она – самое важное, что сейчас есть у меня. И она – мое настоящее и мое будущее.

Я услышала, как что-то разбилось, затем, шаги, и успела нырнуть в проем гостиной, до того, как Эшли бурей пронеслась в коридор, и затем по лестнице наверх. Я замешкалась на несколько секунд, понимая, что в комнату теперь нельзя идти – кузина закатит истерику, и тут я тоже не могу оставаться – я не могу видеть Кэри Хейла сейчас, я должна все обдумать. Его слова, слова Серены, и свои собственные мысли, и ощущения.

Я тихо вышла из дома, и доплелась до своей машины, стоящей во дворе. В руке до сих пор был пакет с едой, так что придется съесть мороженое прямо здесь и сейчас, чтобы не растаяло.

Я забралась в салон автомобиля, продолжая слышать в своей голове слова Кэри Хейла: «Я не откажусь от нее, ни ради тебя, ни ради чего-то еще, потому что она – самое важное, что сейчас есть у меня. И она – мое настоящее и мое будущее».

Он это серьезно?

Дверь с пассажирской стороны открылась, и я почти не была удивлена, когда в машину забрался Кэри Хейл. Он сделал вид, что не знал, что я была в том коридоре:

– Я так и подумал, что ты поехала в магазин за едой. Тоже услышала о том, что Энн готовит одно из своих… эксцентричных блюд?

Я воззрилась на него без тени улыбки, и он смутился:

– Что?

– Ты знал, что я все слышу. – Я не спрашивала, а утверждала.

– Да.

Я опять не удивилась:

– Ты специально это сделал?

Он перевел взгляд в окно, вздохнул. Затем откинулся на спинку сиденья, выглядя при этом таким раздосадованным, словно что бы он мне не сказал, я слишком глупа, чтобы понять это.

– Да.

– Зачем?

– Я думал, ты поняла зачем. – Теперь он стал сверлить меня своим взглядом. Я отвернулась, принимаясь рыться в пакете:

– Чтобы Эшли оставила тебя в покое?

– И да, и нет.

– И что бы она сделала то, что ты сказал - что бы пришла в себя, и перестала капризничать.

– Да.

В итоге он использовал меня, для своих целей.

Не важно.

Я достала банку мороженого, и Кэри Хейл покачал головой, когда я предложила ему, лишь из вежливости – я помню, что он не любит сладости.

Я зачерпнула ложечкой мороженое и отправила в рот, тут же поежившись от холода, сковавшего губы, и горло, но вкус, все же был безупречным. Я беспечно, словно это ни капли меня не волнует, поинтересовалась:

– Зачем тебе нужно было впутывать меня во все это? Хорошо, что сегодня я возвращаюсь домой, иначе пришлось бы спать в машине.

Мой ядовитый тон, никак не повлиял на задумчивость парня – он продолжал смотреть в окно, а я на его профиль, и его приподнятую бровь. Я ощутила горечь в груди, потому что хочу относиться к нему со строгостью, пока не выясню все тайные делишки, с которыми он связан, но не могу, потому что… это он – Кэри Хейл, который относится ко мне по-особенному, и я сама чувствую себя радом с ним не такой, как обычно.