Ложное впечатление (в сокращении)
Шрифт:
— Да. В новостях говорили, что все туннели и мосты закрыты, так что лучше всего добраться паромом до Нью-Джерси и там взять напрокат машину. Надеюсь быть завтра вечером в аэропорту Торонто, а утром вылететь в Лондон.
— Во сколько отправляется первый паром?
— В пять утра. Но кто знает, будут ли они вообще ходить.
— Думаю, тебе надо лечь пораньше. Заведу будильник на четыре. Располагайся в спальне, а я устроюсь на диване.
— Даже не думай, — возразила Анна, наливая подруге ароматный кофе. — Ты и так сделала больше, чем достаточно.
— Вот уж это волнует меня меньше всего, — ответила Тина.
Вся команда Джека была на месте. День выдался долгим, усталость уже давала о себе знать, а впереди еще ждала бессонная ночь. На его столе зазвонил телефон.
— У меня есть новость, шеф, — сказал Джо, — Тина Форстер, секретарша Фенстона, приходила в квартиру Петреску, забрала чемодан, ноутбук и отнесла к себе домой.
Джек выпрямился на стуле.
— Значит, Петреску должна быть жива.
— Только не хочет, чтобы мы об этом знали, — заметил Джо.
— Но почему?
— Надеется, мы подумаем, что она пропала без вести, то есть погибла? — предположил Джо.
— Не мы, — возразил Джек, — а Фенстон, я в этом почти уверен.
— Почему?
— Не знаю, — признался Джек, — но собираюсь это выяснить. Направь ребят из опергруппы к дому Форстер, пусть дождутся появления Петреску.
— Но мы даже не знаем, у Форстер ли она.
— У нее, — сказал Джек и повесил трубку.
9/12–9/13
Анна встала в начале пятого. За завтраком они с Тиной договорились о том, как станут переговариваться по телефону. Анна будет звонить ей только на домашний номер и только из автоматов, причем всегда из разных. Назовется Винсентом, а разговор будет длиться не больше минуты.
Ровно без восьми минут пять Анна вышла из дома. На ней были джинсы, синяя футболка, полотняная куртка и бейсбольная кепка. На улице было немноголюдно. Она миновала очередь из добровольцев, выстроившихся на сдачу крови.
Ни одного знакомого лица Анна по пути не встретила.
В семь утра Фенстон уже сидел за столом в своем новом кабинете. Первым делом он позвонил Рут Пэриш.
— Где мой Ван Гог? — осведомился он, даже не удосужившись поздороваться.
— Доброе утро, мистер Фенстон, — сказала Рут. — Как вы знаете, после вчерашней трагедии рейс отменили.
— Так где сейчас Ван Гог? — повторил Фенстон.
— Заперт в одном из наших сейфов в спецхранилище на таможне. Конечно, придется обновлять лицензию на вывоз.
— Вот и займитесь этим, — распорядился Фенстон.
— Сегодня с утра я думала забрать четырех Вермееров из…
— Моя картина должна быть у вас на первом месте.
— Но оформление документов может потребовать нескольких дней, — возразила Рут. — И примите, пожалуйста, во внимание перенос рейсов в связи с…
— Забудьте о переносе. Как только запрет будет снят, я отправляю за картиной Карла Липмана.
— Но мои служащие заняты расчисткой завалов, вызванных…
— Слушайте внимательно, повторять я не собираюсь, — проговорил Фенстон. — Если картина будет готова к отправке, когда самолет с Липманом приземлится в Хитроу, я утрою — повторяю: утрою — вам гонорар.
Фенстон опустил трубку, не сомневаясь в том, что одно слово из их разговора она запомнит твердо — «утрою». И ошибся. Рут удивило, что он ни разу не обмолвился об Анне. Если она уцелела в катастрофе, то почему не ей поручили забрать картину?
Тина, сидя в своем кабинете, слышала весь разговор Фенстона с Рут Пэриш по параллельному телефону. Она выключила телефон, но оставила изображение на маленьком экране, прикрепленном к краю письменного стола. Это позволяло ей видеть все, что происходит в кабинете председателя. Фенстон об этом не знал — но ведь и не спрашивал. Ему бы и в голову не пришло самому пойти к ней в кабинет, когда можно было вызвать ее к себе простым нажатием кнопки. К ней мог войти Липман — без стука, как у него было принято, — но тогда она мгновенно отключит экран.
Липман, поступив на службу к Фенстону, не проявил к комнате секретарши никакого интереса. Тина ни словом не обмолвилась о своих технических новшествах, справедливо рассудив, что рано или поздно кто-нибудь их обнаружит, но к тому времени она, глядишь, соберет всю нужную информацию, чтобы устроить Фенстону веселую жизнь, повеселее той, что он устроил ей.
Фенстон нажал кнопку сбоку стола, Тина схватила блокнот и ручку и поспешила к нему в кабинет.
— Первым делом установите, сколько у меня осталось служащих, — приказал Фенстон. — Сообщите им наш новый адрес, чтобы они могли сразу же явиться на службу.
— К полудню все фамилии будут у вас на столе.
Все утро ушло у нее на то, чтобы связаться с работниками «Фенстон-банка». К полудню она выяснила, что уцелели тридцать четыре человека из сорока трех. Список из девяти фамилий сотрудников, что числились пропавшими без вести, то есть, скорее всего, погибли, она положила на стол Фенстону перед его уходом на ленч.
Анна Петреску была в этом списке шестой.
На такси, автобусом, пешком и опять на такси — Анна наконец добралась до 11-го причала, где бесконечная очередь терпеливо дожидалась парома. Полицейские придирчиво изучали документы у всех покидающих Манхэттен. Анна оказалась в начале очереди только к часу дня.
— Зачем вам в Нью-Джерси? — спросил ее полицейский.
— У меня в Северной башне без вести пропала подруга, — ответила Анна и, помолчав, добавила: — В этот день я решила побыть с ее родителями.
— Очень жаль, мэм, — сказал полицейский. — Надеюсь, она отыщется.
— Спасибо, — проговорила Анна и, подхватив свои вещи, устремилась вверх по сходням.
— Первые рейсы вылетят из Нью-Йорка не раньше чем через пару дней, — сообщила Тина.
— Личные самолеты тоже? — спросил Фенстон.