Ложный флаг (Предательская западня)
Шрифт:
– Отлично. Пэ-приготовься, Шалва – сейчас начнем, – припал к окуляру оптического прицела Сашка.
– Я уже с вечера на все готов, – быстро смахнул тот со лба выступившую испарину и расплылся пухлой щекой по прикладу вертикалки.
Тонкое перекрестье скользило по торсу молодого парня, что-то выкладывающего из объемной сумки. Капитан опустил ствол карабина чуть ниже и рассмотрел лежащую на траве стопку комплектов военной формы. И эта деталь из признания "журналистки" Сары моментально всплыла в его памяти…
"Пора! – решил он и поймал в перекрестье грудь самой дальней цели. Но тотчас чертыхнулся: – Господи, ну тебя-то куда понесло?!"
К компании грузин подошел один из пленников – странно одетый мужчина средних лет. Подошел и, повернувшись к стрелку спиной, слегка загородил своим тщедушным телом двух или трех человек. Достать их, конечно, можно, но беглый огонь теперь исключался – если этот гражданский тип в оборванном пиджачке не рухнет наземь после пары первых выстрелов, далее придется стрелять аккуратнее.
– Хэ-хрен с тобой. Не ляжешь сам, положу пулей – невелика потеря, – решил Оська и, задержав дыхание, начал плавно давить на спусковой крючок.
Группа военных меж тем подошла к сидящим в кучке пленникам; трое сняли с плеч винтовки…
Все, более тянуть нельзя!
Карабин изрядно долбанул плечо отдачей – охотничьи боеприпасы для "Тигра" отличались от боевых лишь оболочкой пули.
Громкие и хлесткие выстрелы следовали один за другим.
За первые секунды стрельбы четверо мужиков рухнули, так и не успев ничего понять. Остальные рассыпались, заметались по площадке: кто-то хватался за винтовки; кто-то, сложившись пополам, бежал в сторону…
Еще двоих удалось подстрелить уже не беглым, а спокойным – прицельным огнем.
Как Александр и предполагал, задержки выходили из-за типа в грязной пиджачной паре. Остальные пленники догадались залечь, распластаться на земле; этот же урод так и мельтешил в сетке прицела.
Результатом задержек стал ответный огонь из трех точек.
– Да уйди ж ты, сука!… – цедил капитан, расходуя последние патроны первого магазина.
Вогнав в гнездо следующий, он перебрался за ствол кедра и встал на ноги. Тех, кто залег в траве, было легче обнаружить из "положения стоя".
Где-то сбоку пули застучали по могучим стволам, а следом докатилась и очередь.
Сашка узрел, откуда ведется огонь; ответил одним выстрелом, вторым. Стрельба прекратилась.
Сделав паузу, он осмотрел поляну.
Семерых из девяти подстрелить удалось, оставались двое.
– По-моему… Я видел – один улепетывал туда, – проглотив вставший в горле ком, кивнул влево Шалва.
Да, все верно – тщательно осмотрев сквозь оптику указанное направление, Осишвили засек осторожно ползущего к лесу мужика. После чего опять плавно потянул спусковой крючок…
Пуля легла точно в левый бок "цели N8".
Внезапно и с противоположной стороны площадки раздался одиночный выстрел. Бывший спецназовец успел заметить взмахнувшего руками и падающего на спину человека. Падающего у самой тропы, ведущей вниз – к селу.
– Молодец, Анвар! Девятого положил… – опустил карабин Александр; хлопнув приятеля по плечу, улыбнулся: – Подъем, пехота!
– Быстро ты с ними… разобрался, – кряхтел тучный мужчина, выбираясь из кустов.
– Дурное дело не хитрое.
Они вышли из своего "укрытия" и быстрым шагом направились к тому месту, где производил посадку вертолет. Повсюду лежали тела убитых людей в пятнистой военной форме натовского образца, валялись американские винтовки…
Капитан заметил бегущего легкой трусцой от дальней опушки Анвара.
– На тропе все спокойно, но надо поскорее уходить! – крикнул тот по-грузински.
И Сашка уже по-русски продублировал:
– Эй, народ! А ну подгребай сюда!
С земли поднялись два паренька, связанных меж собой веревкой; чуть дальше отряхивал пыль с гражданской одежды молодой человек. Подошел и тот тип в рваном костюме, что постоянно мешал стрелять. Не подчинился команде и обматывал какой-то тряпицей простреленное предплечье лишь похожий на чеченского боевика мужчина с черной повязкой, закрывавшей отсутствующий глаз. А там где пару минут назад находилась вся группа пленных, лежал лишь один человек – тот самый раненный здоровяк, покинувший борт вертолета последним; кажется, он был без сознания…
– А вы кто? – робко поинтересовался один из двух пареньков – судя по нашивкам – пограничник.
– А мы тоже грузины, – не без гордости заявил Шалва.
Сашка же, кивнув на убитых, добавил:
– Только не такие мудаки как эти…
Внезапно сбоку прогремела очередь.
Капитан медленно обернулся. Одноглазый держал здоровой рукой автомат с дымившимся стволом. А метрах в десяти от пустых носилок корчился в агонии рыжебородый мужик; рядом валялась винтовка М-16…
– А ты что у нас за птица? – подозрительно спросил Александр.
– Усман я, – встал с травы чеченец и повесил оружие на плечо. – Домой мне нужно. В Чечню…
– Все домой хотят. Надо прежде наших мужиков отсюда вывезти. Кстати, кто этот… раненный?
– Командир группы спецназа. Подполковник. А фамилии не знаем, – виновато пожал плечами погранец.
– Понятно. Все, закончили дебаты! Мертвых кавказцев не трогаем – берем только спецназовцев; раненного – на носилки. В шести километрах отсюда нас ждут две машины. Пора отсюда сматываться! Вперед!
Первым к оставленным у ручья автомобилям шел Анвар. Выбирая наилучшую дорогу, он тащил на пару с одноглазым тяжелые носилки. Камуфляжная куртка лежащего на них подполковника была основательно пропитана кровью; сознание к нему так и не возвращалось. Глядя на пробитую руку чеченца, Сашка предложил ему работу полегче. Однако тот, сказав, что кость пулей не задета, сам вызвался нести русского подполковника.
За носилками топали Атисов с погранцом – эти несли мертвого Беса. Следом вышагивали Шалва со вторым мальчишкой – их неудобной ношей стал Дробыш. Игнат по весу, пожалуй, был самым легким, потому его тело и досталось нести Сашке. Оператор до сих пор не оправился от хромоты и замыкал печальное шествие…