Ложный след
Шрифт:
Они пили кофе, ничего не говоря. Валландеру было не по себе. Они вышли из управления. Начинался дождь. Отцу Долорес Марии было холодно. Он шел рядом с Валландером, едва доставая ему до плеча. Валландер отвез его на кладбище. Пройдя мимо маленьких низких надгробий, они остановились перед холмиком, где покоилась Долорес Мария Сантана. В холмик был воткнут колышек с номером. Валландер кивнул и отступил назад.
Мужчина опустился на колени. Заплакал. Приблизив лицо к сырой земле, он жалобно заговорил с дочерью. Валландер не понимал слов, но чувствовал, что у него в глазах тоже стоят слезы. Он смотрел на человека, который прилетел с другого конца земли, и вспоминал девушку в рапсовом поле — как она
У варварства всегда человеческое лицо, подумал он.
Именно это и делает варварство столь бесчеловечным. Валландер прочитал это в какой-то книге. Теперь он убедился, что это действительно так.
Вот уже почти пятьдесят лет, как он живет на свете. За это время общество изменилось, и вместе с ним изменился сам Валландер. Но только теперь он понял, что видел лишь часть этих драматических перемен. В обществе совершались еще какие-то процессы, которые пока были скрыты от их глаз. Общественное развитие имело свою теневую сторону: его сопровождали незримые процессы распада. Словно вирусное заболевание, которое долгое время может не иметь явных симптомов. Когда-то давно, когда Валландер только начинал работать в полиции, считалось, что любой конфликт можно решить мирным путем, применяя силу лишь в самом крайнем случае. Затем как-то незаметно оформилась группа проблем, которые стали все чаще решаться именно силовыми методами. И теперь это постепенное сползание вниз завершилось.
Неужели сегодня без применения силы уже ничего не добиться?
Если так — а именно этого Валландер боялся все больше и больше — то будущее страшило его. Обернувшись вокруг собственной оси, однажды общество предстанет перед ними в облике чудовища.
Малыш со спичечной этикетки, льняные волосы, тюбик с икрой…
Старая добрая Швеция…
Все это, конечно, так. Но не совсем.
Через полчаса мужчина поднялся с земли, перекрестился и посмотрел на Валландера. Тот потупил взгляд. Ему было тяжело смотреть в глаза этому человеку.
Он отвез Педро Сантану на Мариягатан. Предложил ему принять горячую ванну. Отменил визит в парикмахерскую.
Пока тот мылся, Валландер осмотрел его карманы и нашел там паспорт и билет на самолет. В воскресенье Педро Сантана уже летел назад, в Доминиканскую Республику. Валландер позвонил в управление и попросил Эббу разыскать Анн-Бритт Хёглунд. Анн-Бритт выслушала его, не задавая никаких вопросов, и обещала сделать все, как он сказал.
Через полчаса она стояла у него в прихожей. Она привезла Валландеру то, что он просил.
— Все это незаконно, — сказала она.
— Разумеется. Но ответственность я беру на себя.
Педро Сантана сидел на диване, неестественно вытянувшись. Она поздоровалась с ним и заговорила на своем скудном испанском.
Затем Валландер передал ему медальон, найденный в рапсовом поле. Педро Сантана долго смотрел на него. Затем поднял глаза на Анн-Бритт и Валландера и улыбнулся.
Они простились в прихожей. Педро Сантана переезжал на квартиру к Анн-Бритт.
Она обещала проследить, чтобы он не пропустил свой самолет в воскресенье.
Из окна кухни Валландер видел, как Педро Сантана садится в ее машину. Внутри у Валландера бурлил гнев.
В ту же минуту он понял, что только теперь дело можно считать по-настоящему закрытым. Стефан Фредман находится на лечении. Он будет жить. Луиза, его сестра, погибла. Она лежит в могиле, как и другая девушка — Долорес Мария Сантана. Расследование окончено.
Остался только гнев.
В тот день Валландер уже не стал возвращаться в управление. Встреча с Педро Сантаной вновь заставила его пережить события тех дней. Валландер сложил вещи, едва сознавая, что делает. Несколько раз он подходил к окну и рассеянно смотрел на улицу. Дождь усиливался. Лишь ближе к вечеру Валландеру удалось стряхнуть с себя апатию. Но гнев не утихал. Валландер чувствовал это. В четверть пятого он отправился в турбюро за билетами. Потом зашел в винный магазин и купил маленькую бутылку виски. Вернувшись домой, позвонил Линде. Сказал, что пришлет ей из Рима открытку. Линда куда-то спешила, но он не хотел ее ни о чем расспрашивать. Он постарался задержать ее у телефона подольше: рассказал о Педро Сантане и о долгом пути, который тот преодолел. Но Линда как будто не понимала его, или у нее действительно не было времени слушать. Разговор прервался слишком скоро.
В шесть часов Валландер позвонил Гертруд и спросил, все ли у них в порядке. Она сказала, что предстоящее путешествие очень взволновало отца и он едва может усидеть на месте. Валландер обрадовался — почти как в старые времена. Он отправился на машине в центр, пообедал в одной пиццерии. Вернувшись на Мариягатан, позвонил Анн-Бритт.
— Он очень приятный, — сказала она. — Уже успел поладить с детьми. Они и без языка прекрасно понимают друг друга. Он пел им песни. И танцевал. Должно быть, многое кажется ему здесь странным.
— Он что-нибудь говорил о дочери? — спросил Валландер.
— Долорес Мария была его единственным ребенком. Ее мать умерла вскоре после родов.
— Не рассказывай ему всех подробностей, — попросил Валландер. — Самого страшного ему лучше не знать.
— Я уже думала об этом, — сказала Анн-Бритт. — Я и так стараюсь говорить как можно меньше.
— Правильно.
— Счастливого тебе пути.
— Спасибо. Отец радуется, как ребенок.
— Да и ты, наверно, тоже.
Валландер не ответил. Но потом, уже положив трубку, он подумал, что Анн-Бритт права. Неожиданный приезд Педро Сантаны расшевелил задремавшие воспоминания, но теперь они снова обрели покой. Валландер заслужил свой отдых. Он налил в стакан виски и разложил перед собой карту Рима. Он никогда не бывал там. И не знал ни слова по-итальянски. Но ведь нас двое, подумал он. Отец тоже путешествовал по Риму только в мечтах. И тоже не знал итальянского языка. Вместе мы не пропадем.
Повинуясь внезапному импульсу, Валландер позвонил в метеорологическую службу Стурупского аэропорта. Спросил знакомого диспетчера, какая сейчас погода в Риме.
— В Риме тепло, — сказал диспетчер. — Сейчас там восемь часов десять минут. Двадцать один градус. Ветер юго-восточный, сила ветра — один метр в секунду, то есть почти безветренно. Зато есть легкий туман. По нашим прогнозам, в ближайшие двадцать четыре часа погода не изменится.
Валландер поблагодарил за помощь.
— Ты собрался путешествовать? — спросил диспетчер.
— Еду в отпуск вместе с отцом.
— Ну что ж, это хорошо. Я попрошу копенгагенских коллег, чтобы они поаккуратнее вывели вас на курс. Ты летишь на «Алиталия»?
— Да. В десять сорок пять.
— Буду о тебе думать. Счастливого пути.
Валландер еще раз посмотрел, все ли он взял. Проверил деньги и документы. В одиннадцать он позвонил Байбе, но вспомнил, что они уже попрощались накануне вечером. Сегодня Байба собиралась к родственникам, у которых нет телефона.
Валландер расположился в комнате со стаканом виски и поставил «Травиату». Музыка играла тихо. Ему вспомнилась поездка в Скаген. Он встретил Байбу в Копенгагене усталый и потрепанный, похожий на небритое привидение. Валландер чувствовал, что Байба разочарована, хотя ничего ему не сказала. Только когда они приехали в Скаген и он хорошенько отоспался за несколько ночей, он ей все рассказал. После этого они уже были по-настоящему вместе.