Ложный след
Шрифт:
— Интересно, сколько ворованного добра вывозится на каждом пароме, — сказала она задумчиво.
— Лучше вообще этого не знать, — ответил Валландер.
Они сходили за кофе. У Анн-Бритт Хёглунд отпуск начинался уже на этой неделе. Валландер понял, что она проведет его в Истаде, потому что ее муж, работавший монтером на железнодорожных путях по всему миру, находился сейчас в Саудовской Аравии.
— Сам-то ты чем займешься? — спросила она, когда они заговорили о своих предстоящих отпусках.
— В Скаген поеду, — сказал Валландер.
— Вместе с этой женщиной
Валландер удивленно посмотрел на нее.
— Откуда ты знаешь?
— Да все знают, — ответила она. — Ты что, первый раз слышишь? Это все та самая неусыпная служба разведки, которая действует внутри коллектива.
Валландер был искренне удивлен. Он повстречал Байбу несколькими годами раньше в связи с расследованием одного дела, но никому никогда о ней не рассказывал. Она была вдовой убитого латышского полицейского. Байба приезжала в Истад на Рождество почти что полгода назад. А на Пасху Валландер ездил к ней в Ригу. Но он никогда о ней не рассказывал. Он никогда не знакомил ее с кем-нибудь из сослуживцев. Сейчас он задумался над тем, почему никогда не делал этого. И хотя отношения у них были по-прежнему хрупкими, Байба вылечила его от хандры, мучавшей Валландера после развода с Моной.
— Ну да, — сказал он. — Мы вместе поедем в Данию. А остаток лета я буду заботиться об отце.
— А Линда?
— Она звонила неделю назад и сказала, что будет поступать на театральные курсы в Висбю.
— Я думала, она хочет стать дизайнером по обивке мебели.
— Я тоже так думал. А теперь она решила, что они с подругой будут ставить какие-то театральные представления.
— Наверно, это очень интересно?
Валландер с сомнением покачал головой.
— Я надеюсь, она приедет сюда в июле, — сказал он. — Я ее очень давно не видел.
У двери кабинета Валландера они распрощались.
— Заходи в гости, — сказала она. — С этой женщиной из Риги или без нее. Хочешь с дочкой, хочешь один.
— Ее зовут Байба, — сказал Валландер.
Он пообещал прийти.
После беседы с Анн-Бритт он добрый час просидел за столом, склонившись над бумагами. Он дважды безуспешно звонил в полицию Гётеборга в поисках комиссара, который занимался тем же расследованием с другого конца. Без четверти шесть он снова сложил папки и встал. Вечером он решил поужинать в каком-нибудь летнем ресторанчике. В животе ныло, недавно он заметил, что похудел. Байба сетовала на то, что он слишком толстый. После этого он стал есть гораздо меньше, и это не составляло ему труда. А несколько раз он даже натянул на себя тренировочный костюм и вышел на пробежку, хотя и считал такое времяпрепровождение скучным.
Он надел куртку и подумал, что вечером надо написать Байбе. Только он вышел из комнаты, зазвонил телефон. Мгновение он колебался — подходить или нет. Затем вернулся к письменному столу и снял трубку.
Звонил Мартинсон.
— Замечательная у тебя получилась речь, — сказал Мартинсон. — Бьёрк был искренне тронут.
— Ты это уже говорил, — сказал Валландер. — Чего ты хотел? Я домой ухожу.
— Только что поступил немного странный звонок, — сказал Мартинсон. — Я подумал, что надо расспросить тебя.
Валландер нетерпеливо ждал продолжения.
— Звонил хозяин фермы, расположенной поблизости от Марсвинсхольма. Он сказал, что какая-то женщина ошивалась у него на рапсовом поле.
— Это все?
— Да.
— Какая-то женщина ошивалась на каком-то рапсовом поле? Что она там делала?
— Если я правильно его понял, она ничего не делала. Странным было, вообще говоря, то, что она там находилась, посреди рапса.
Недолго думая, Валландер распорядился:
— Вышли туда полицейский патруль. Это их обязанности.
— Проблема в том, что сейчас все заняты. Почти одновременно случились две автокатастрофы: одна — у въезда в Сварте, другая — возле Континенталя.
— Серьезные?
— Люди сильно не пострадали. Но, ясное дело, там порядочная заваруха.
— Но они ведь смогут поехать в Марсвинсхольм, когда освободятся?
— Тот фермер, кажется, не на шутку взволновался. Не знаю, как бы это объяснить. Если бы мне не надо было забирать детей, я бы сам туда поехал.
— Хорошо, я съезжу, — сказал Валландер. — Встретимся в коридоре, я запишу имя и схему проезда.
Через несколько минут Валландер выехал из полицейского управления. Он повернул направо и развернулся на круглой эстакаде в сторону Мальмё. Записка Мартинсона лежала на сиденье рядом. Фермера звали Саломонсон. Валландер выехал на трассу Е65 и опустил боковое стекло. По обеим сторонам дороги колыхались желтые рапсовые поля. Валландер не мог припомнить, когда он в последний раз так хорошо себя чувствовал. Он поставил кассету с «Женитьбой Фигаро» с партией Сюзанны в исполнении Барбары Хендрикс и подумал о Байбе, которую он вскоре увидит в Копенгагене. Он выехал на боковую дорогу, ведущую в Марсвинсхольм, и повернул налево; миновав усадьбу и приусадебную церковь, он снова повернул налево. Он мельком глянул на схему пути, нарисованную Мартинсоном, и свернул на узкую дорогу, ведущую меж полей. Где-то вдалеке проглядывало море.
Саломонсон жил в старом добротном сконском доме, соединенном общей крышей с другими постройками. Валландер вышел из автомобиля и огляделся вокруг. Куда ни глянь, повсюду простираются желтые рапсовые поля. Тут дверь в дом распахнулась. На лестнице стоял старик с биноклем в руке. Валландер подумал, что старик наверняка невесть что себе вообразил. Частенько случается, что старым одиноким людям в деревнях приспичит позвонить в полицию с какими-то своими фантазиями. Он подошел к лестнице и кивнул.
— Курт Валландер из полицейского управления Истада, — представился он.
Мужчина был небрит, на ногах у него красовались ободранные деревянные башмаки.
— Эдвин Саломонсон, — сказал мужчина и протянул тощую руку.
— Рассказывайте, что у вас произошло, — сказал Валландер.
Мужчина показал на рапсовое поле справа от дома.
— Я ее увидел сегодня утром, — начал он. — Встаю я рано. В пять утра она уже была здесь. Я сначала подумал, что это косуля. Потом смотрю в бинокль, а это женщина.