Лубянская преступная группировка
Шрифт:
— И тебя называют сумасшедшим. Может быть, поэтому ты выглядел каким-то лишним в Конторе. Ты им постоянно мешал, лез со своими идеями, вспоминал про законы. И тебя, сыщика, гончего пса, прогнали. Уже не надо никого ловить, уже надо только охранять нажитое.
— Я этих окриков — «Литвиненко, куда ты лезешь?» — наслушался вволю. Ну только след возьмёшь, только догонишь, а они — «назад, к ноге». Вот, слушай, расскажу напоследок. Мы проводили обыск по делу Холодова в офисе Константина Мирзоянца в Ассоциации ветеранов «Витязя». Обнаружили в сейфе генерал-лейтенантскую форму, документы Александра Лебедя, его личные фотографии и папку с грифом «Совершенно секретно. Особой важности, из Совета Безопасности — список чеченцев, представляющих оперативный интерес для органов
Этот список существовал в четырёх экземплярах: в Совете Безопасности, у директора ФСБ, председателя правительства и президента.
Был ещё документ-компромат на всех руководителей МВД, за исключением министра внутренних дел Куликова. Причём какие папки: —Коррупция», «Заказные убийства», «Крыши». Ужас просто.
— Если учесть количество экземпляров и то, кому они направлены, то можно говорить о том, что высшее руководство страны знало, что творится…
— Когда следователь это увидел, он сказал: —Я это изымать не буду».
— Как не будете изымать? — Я был ошарашен. — Вы обязаны это изъять.
— Мы ищем по уголовному делу совершенно другие вещественные доказательства, а это не является вещественным доказательством по нашему делу.
— В кодексе написано: «При обыске также изымаются все предметы, которые запрещены к обороту», — убеждаю я. — Совершенно секретные документы, и особой важности, запрещены к обороту в стране, да и вообще, как мы частной охранной фирме оставим такие документы?
Я позвонил руководству, разговаривал с Волохом. Тот, как обычно, сказал: «Позвони мне попозже», — и исчез. Он всегда играет в страуса, когда надо принимать решение.
Тогда я позвонил Ивану Кузьмину Миронову. Он сказал: —Да, да, Саша. Это бросать нельзя. Надо изъять. Реши этот вопрос». И положил трубку. Я звоню в прокуратуру, к начальнику отдела. Тот говорит: «Есть следователь, он решает, и нечего там командовать».
А хозяин фирмы стоял и говорил: —Это документы Лебедя». Контрразведчик не должен бросать секретные документы. Это всё равно, что милиционер переступит через труп и пойдёт дальше. Для контрразведчика бросить секретные бумаги — это преступление.
Следователь сказал: «Так вы и берите».
— А ты без протокола не можешь их взять?
— Нет. «Тогда, — говорю, — я напишу протокол изъятия». Следователь: «Провожу обыск я. Мы не можем сразу два следственных действия проводить в одном помещении. Закончим обыск, выйдем, закроем дверь, а постом заходи, изымай».
Как это — уйдём, придём? И я принял решение позвонить Куликову, министру внутренних дел. А он в это время возлагал венки вместе с Черномырдиным. Попросили оставить телефон. Через десять минут звонит Куликов: «Да, Саша, я слушаю. Что случилось?» Я говорю: «Анатолий Сергеевич, тут Лебедя документы нашли, совершенно секретные, особой важности». Он говорит: «А почему ты мне звонишь? У тебя есть своё руководство». Я отвечаю: «Наше руководство решение принимать не хочет». Он заволновался: «Я понял. Там что ещё есть?» Я бодро рапортую — такие, такие и такие секретные документы и компромат на всё руководство | МВД. Куликов осторожно: «А на меня есть?» Я успокоил: «Нет. Только на ваших замов». Куликов: «Хорошо. Сейчас я пришлю человека, изымут».
Приехал начальник Управления уголовного розыска Трубников, крепко пожал мне руку, поблагодарил и изъял все эти документы.
Приехал на Лубянку, Волох с интересом: «Ну, что у тебя там?» Я доложил: «Ну, всё изъяли». Волох: «Молодец, молодец. Прокуроры изъяли?» Я после паузы: «Нет. Менты». Он изумился: «А они там как оказались?» Я объяснил, что пришлось звонить Куликову. Волох: «Кто дал тебе право звонить министру внутренних дел?» Докладываю: «Извините. В законе написано: я должен принять все меры, чтобы не допустить преступления. Я звонил Ковалёву, сказали, он в отпуске; звонил вам, но вы трубку не берёте. Следователь сказал, что уйдёт из офиса, а охранники заявили, что меня выгонят. Что мне было делать? Тогда позвонил Куликову». Волох: «Да ты понимаешь, что сделал? Ты с ума сошёл? Куликов с Лебедем друг друга на
«Думаю, Лебедь не станет президентом». — «Откуда ты знаешь?»…
Уходя, Волох приказал: «Езжай в отпуск в Нальчик, и на сколько хочешь. Хватит работать. Я тебя прошу, не делай больше ничего. Вообще ничего не делай».
И он — ушел. В бессрочный отпуск.
Когда он ушёл, власти убеждали нас, что мы должны почувствовать себя оскорблёнными — нас, мол, предали. Извините, ребята, предали вас — а по делу или нет, давайте разбираться.
Но как?
Повторю: он ушёл, потому что не было нас, общества. Пока в стране нет судебной власти и гражданского общества, они вынуждены бежать, а не решать проблемы в судебном порядке.
А для меня этот побег означает одно: их стало меньше. Значит, нас — больше. Вот и всё.
Приложения
Приложение 1. Рязанская история
Из книги Александра Литвиненко и Юрия Фельштинското «ФСБ взрывает Россию»
Только факты
22 сентября … в 21.15 водитель футбольного клуба. Спартак» Алексей Картофельников — житель дома № 14/16 по улице Новосёлов, одноподъездной двенадцатиэтажки, построенной более 20 лет назад, позвонил в Дашково-Песочнинское отделение Октябрьского РОВД Рязани. Он сообщил, что 10 минут назад видел у подъезда своего дома, где на первом этаже находится круглосуточный магазин «День и ночь», «Жигули— пятой или седьмой модели белого цвета с московскими номерами Т 534 ВТ 77 RUS. Машина въехала во двор и остановилась. Мужчина и молодая женщина вышли из салона, спустились в подвал и через некоторое время вернулись. Потом машина подъехала вплотную к подвальной двери, и все трое пассажиров начали перетаскивать внутрь какие-то мешки. Один из мужчин был с усами. Женщина была в тренировочном костюме. Затем все трое сели в машину и уехали.
… «Эти белые «Жигули» — «семёрку» я увидел, когда шёл из гаража, — вспоминал Картофельников. — По профессиональной привычке обратил внимание на номера. Вижу — на них номер региона заклеен бумагой, а на ней — рязанская серия «62». Побежал домой, в милицию звонить. Минут десять номер набирал, пока дозвонился…»
…Приехавшие в 21.58 по московскому времени сотрудники милиции под командой прапорщика милиции Андрея Чернышёва обнаружили в подвале жилого 77-квартирного дома три 50-килограммовых мешка из-под сахара. Чернышёв, первым вошедший в заминированный подвал, вспоминает:
«Около десяти поступил сигнал от дежурного: в доме на улице Новосёлов, 14/16, видели выходящих из подвала подозрительных людей. Возле дома нас встретила девушка, которая и рассказала о человеке, вышедшем из подвала и уехавшем на машине с заклеенными номерами. Одного милиционера я оставил у подъезда, а с другим спустился в подвал. Подвал в этом доме глубокий и полностью залит водой. Единственное сухое место — маленький закуточек, такой каменный чулан. Посветили фонариком — а там несколько мешков из-под сахара, сложенных штабелем. Верхний мешок надрезан, и виднеется какое-то электронное устройство: провода, обмотанные изолентой, часы… Конечно, с нами сразу шок небольшой был. Выбежали из подвала, я остался охранять вход, а ребята пошли жителей эвакуировать. Минут через пятнадцать подошло подкрепление, приехало начальство из УВД. Мешки со взрывчаткой доставали сотрудники МЧС в присутствии представителей ФСБ. Конечно, после того как наши взрывотехники их обезвредили. Никто не сомневался, что ситуация была боевая».