Лучано
Шрифт:
Бля, чего я ожидал? Я знал, что она пойдет дальше. Она была красивой девушкой, и я был уверен, что она превратится в красивую женщину. Мужские взгляды всегда задерживались на ней. Ее рыжие волосы, глаза, похожие на глубочайшие сапфиры, и ее тело, которое ставило мужчин на колени.
Может быть, это не она, прошептал мой разум. Когда мы начали спать вместе, она сказала мне, что не хочет детей, по крайней мере, на какое-то время. Я хотел их сразу, но, учитывая, что ей едва исполнился двадцать один год, а я всю ее жизнь искоренил,
— Изменение планов. Не приближайся к ним, — было глупо заставлять Массимо создавать проблемы без всякой причины, если эта женщина даже не Грейс. Вот как сильно эта чертова женщина повредила мне мозг. Даже одна мысль о ней заставляла меня делать иррациональные поступки. — Я буду там завтра утром, чтобы подтвердить, она ли это, — сказал я ему.
Я ушел, отправив Роберто короткое сообщение, чтобы тот провел оставшуюся часть встречи.
Я стоял на углу улицы. Я находился на острове последние двадцать четыре часа, и мое терпение подходило к концу. Я не видел ни женщины, ни ребенка. По какой-то причине рутина, которая была у женщины в те дни, когда Массимо наблюдал за ней, улетучилась. Как будто она знала, что я здесь.
Это был очаровательный маленький дом. Ничего экстравагантного, маленькая каменная вилла с двором и открытым видом на море. Грейс выросла в окружении роскоши, ждала на руках и ногах. Это место было противоположностью всему, к чему она привыкла. Я начал сомневаться, что Массимо принял кого-то другого за Грейс.
Садовые ворота открылись, и вышла женщина. На ней была бейсболка, черные шорты и белая майка-борцовка. Конский хвост проглядывал сквозь ее бейсболку, и я тихо выругался. О чем, черт возьми, думал Массимо? Волосы этой женщины не были похожи на волосы Грейс.
У Грейс была густая грива волнистых рыжих волос, а у этой женщины были гладкие каштановые волосы. Я скрежетаю зубами от разочарования. Я устал гоняться за женой по всему миру. Я просто устал.
Мой взгляд скользнул по телу женщины, и я не мог не восхититься ее формами. Ее кожа имела цвет легкого золотистого загара, как будто она много времени проводила на солнце. Но под едва заметным загаром можно было сказать, что у нее светлый цвет лица. Это была красивая молодая женщина, такого же телосложения, как моя жена.
Она засунула наушники в ухо, затем вытянула ноги. Они были длинными и подтянутыми. Шляпа была надвинута ей на лоб, и мне хотелось видеть ее лицо, скрытое шляпой.
Минута растяжки — и она пустилась в легкую пробежку. Я смотрел на нее, пока она не исчезла из поля зрения, ощущая тяжесть в животе.
Где ты, Грейс? Безмолвный вопрос задержался на моих губах.
В конце концов я найду ее. Она не могла прятаться от меня вечно. Прежде чем моя жизнь на этой Земле закончится, я найду ее. Черт, я бы уткнулся в нее и вдохнул ее аромат, утонул в ее
Нет. Один. Чертовский. Кусочек.
Я вернулся в дом, который Массимо снял на неделю. Чертова трата времени. Сегодня днем я сяду на паром с острова. Когда я собирался войти в ворота нашего дома, я увидел женщину, снова бегущую по пляжу. Ее тело было покрыто легким потом. Хотя с моря дул легкий бриз, температура уже повышалась. В этих местах обычно оставалось тепло до конца октября, а зимы были мягкими.
Мой взгляд задержался на бегуне, и я не мог отвести от нее взгляд, ее тело было мягким, несмотря на физические упражнения, которым она явно подвергала свое тело. Она подняла руку и помахала. Я проследил за ее приветствием и увидел, как она махает рукой владельцу магазина мороженого.
Определенно не Грейс. Она никогда не общалась с людьми вне своего круга. Габриэлла была ее единственной подругой, и они оба держались в узком кругу. На самом деле Грейс ненавидела быть в центре внимания где бы то ни было. И больше всего она ненавидела физические упражнения.
Я вошел в дом с горьким привкусом во рту.
— Ты ее видел? — это было приветствие Массимо. Он был уверен, что это она.
— Это не она, — сказал я ему, направляясь к маленькому мини-бару. Было едва девять утра, но мне нужно было покрепче.
Выражение недоверия на его лице было почти комичным, если бы не тяжелый свинец в моем желудке. И волнение.
— Черт, я был уверен, что это она, — пробормотал он. — И это ее подруга. Оба из них.
— Я не видел ее подругу, но женщина, которую я видел, не могла быть ни Грейс, ни ее подругой.
Я подошел к балкону с видом на море. Чертовы глаза моей жены преследовали меня. Все в ней дразнило меня, напоминая о том, что я мог бы иметь. Если бы я только не влюбился в одну из Романо.
— Мы садимся на первый паром во второй половине дня.
— Это в три часа дня.
Это не могло быть чертовски скоро.
Мне нужно было вернуться к делу. Разрушение семьи Романо.
Несколько часов спустя Массимо погрузил наш багаж в машину. Мы сидели на заднем сиденье кабриолета и ждали, пока чертов водитель тронется с места. Я чувствовал напряжение, зудящее по коже, давление дня, готовое взорваться. Во всем этом была ее вина. Она произвела на меня самое ужасное впечатление.
В конце концов водитель решил тронуться с места. Он ехал так медленно, что я с таким же успехом мог дойти до чертового парома пешком. Я глубоко вздохнул, стараясь сдержать гнев. Это не его вина, что я не смог найти свою жену.
До последнего трюка, который проделал ее дядя, пытаясь объявить ее мертвой и получить все наследство Грейс, я был убежден, что ее убежище финансировала ее семья. В противном случае она не смогла бы выжить в бегах так долго. И при этом с подругой. Но теперь я не был так уверен. Теперь я все подвергал сомнению.