Лучезарное Завтра
Шрифт:
— Некому стало? — догадался я.
— Ну да, с нападающими не церемонились, — кивнула Света.
— Занятные ребята, — задумчиво протянул я. — Технологии у них точно есть, торгуют за жопы. Ну ладно, увидим-посмотрим, может быть. Так, ты остановилась на том, что нам в город надо.
— Надо. Но демонстрировать военную платформу — точно не надо, это раз. Мне на глаза людям показываться не стоит…
— Свет, это не встреча в дороге.
— Жор, повторюсь — у тебя логичные аргументы, что так не будет есть? Кроме “люди хорошие?”
— Люди хорошие и это — логично, — буркнул я. — Но ладно, на первое время надо тебе маскировку. И вообще — синтокожу бы
— Не надо о больном! Я сама ОЧЕНЬ хочу нормально выглядеть!
— Ну вот в городе информацию и получим. Где-то она сохранилась же!
— В Сибири нетронутые производственные мощности, они точно сохранились. У нас в округе были только обучающие и сервисные центры. Но может и найдется где-то, хотя не представляю— где, — отметила Света.
— Вот тоже узнавать будем. Дальше — вопрос маскировки транспорта. Как я понял, ты предлагаешь установить какую-то временную надстройку на шасси до того, как мы попадём в город? А где мы её достанем?
— Да понятно, что не заводскую надстройку. Её мы, напоминаю, — ехидно дополнила она, — искать будем в городе в том числе. Я про маскировку, времянку.
— Понял. Давай попробуем… а, чтоб его!
— Что такое, Жор?
— Да я думал пластик ангаров использовать, — ответил я. — Только с ним проблема.
— Какая?
— Сейчас увидишь, — вздохнул я, подходя к надпилу раскуроченного ангара и маня Свету за собой.
С силой ударил по пластику. Если честно, была надежда, что я ошибаюсь. Но она покрылась трещинами и осыпалась, вместе с крупным куском пластика.
— Ионизация? — уточнила Света, разглядывая острый осколок.
— И время, — кинул я. — Кристаллизовался, теперь хрупкий, как стекло. Ладно, нам нужна фанера и пластик. Можно было бы и металл, вот только инструментов толком нет. Давай думать, где брать будем?
И, выходил такой расклад, что Света предлагала помотаться по окрестностям Владимира, поискать материалы в радиоактивных областях. Вот только идея это была не очень, по ряду причин:
— Первое: нам нечего есть. Я эти радиоактивные консервы жрать больше не хочу, и так опасаюсь, как бы гадости какой не оказалось. Второе, тоже связанное с радиацией: нам, Свет, нужна маскировка. Положим, и фанеру, и пластик и сталь мы найти сможем. Только он же фонить будут! И шасси заразим. И твои ионообменники предел имеют. В общем, лазить по заражённым местам, ища матиралы “на авось” — дело глупое.
— Хорошо, аргументированно, убедил, — согласилась Света. — И ты предлагаешь идти в какое-нибудь поселение и достать материалы там. Так ведь тоже недостатков куча!
— Допускаю, Свет. Но давай честно — твоя нелюбовь к людям пусть и оправдана, но чрезмерна. У меня вот тоже фобия на всяких гадов морских. Но я же не кричу: убьём всех сволочей щупальцастых! Хотя, возможно, и стоило бы, — тоном ниже пробормотал под нос я.
— Не нелюбовь, Жора, а разумные опасения. Ладно: вот ты в поселении. И что? Скажешь: дайте дерево-пластик?
— Ну, я техник неплохой, — скромно отметил я. — Предложу работу взамен на материалы. И еду…
— А-а-а, так ты голодный! — озвучила Светка. — Так бы и сказал. Но меня и платформу спрячем. И о сроках возвращения договоримся — если не появишься, пойду тебя выручать.
— Как бы от меня кого выручать не пришлось, — заявил грозный я. — Но… принимается. Давай место искать, — развернул я карту.
Вообще, выходило
Собрались — хотя кроме моего рюкзака толком и собирать было нечего, если начистоту. И поехали. Светка мне на колени умастилась, но я не особо возражал — не слишком она и тяжёлая, сплавы лёгкие. И нашлёпки на ногах и откуда они растут — мягкие, то есть вполне сносно, мне не тяжело, а она довольна. И одежда у неё неизменно поднимала настроение — малиновая рубаха, которые отдыхающие на море носили, соломенная широкополая шляпка… В общем, забавно смотрелось.
И ехать, пусть и на открытой платформе, всё-таки гораздо быстрее и приятнее, чем пешком топать. И свиноты всякие в лесах могут только завистливо пятаками водить, негодовать и хрюкать от вредности. А на машине всё-таки хорошо, сразу чувствуешь себя человеком. С тех пор как вместо автомобилей начали лишь шасси, “уашки”, производить, на них сразу все пересели. Даже у меня малый “уаш” был. Бывало поедем вдвоем с Крушей, как раз в ту же Сибирь, по деревням… я за рулем, медведь сбоку, в коляске. Эх, хорошо катались.
За сорок минут добрались мы до автобазы на боковом ответвлении дороги. На карте она была не отмечена, да и Светка рассказала, что базу по кирпичику разобрали ещё при ней. Так и оказалось широкая и пустая синтоасфальтово-пластобетонная площадка, потрескавшаяся, с пробивающейся в щели клубникой.
Так что Света, платформа и часть моей поклажи остались на этой площадке. Были у меня недостойные комсомольца мысли, но их я в себе задавил — если бы Светка хотела уйти, то сказала бы об этом и попросила бы, что ей нужно. Все своё барахло я бы, конечно, не отдал — но то, что с ней оставил — отдал бы не задумываясь. Не жадина я, а она мне и так уже немало помогла: за теми же платформами я могу вернуться. Да и от слизняка, скорее всего, её посолка меня спасла, если разобраться. Если уж не от пожирания, так свариться частично я бы точно успел.
Так что всякие дурные мысли я в себе задавил, да и потопал в сторону Пажитного, благо было до него пару километров.
Само поселение было значительно больше Грязей — домов под сотни две, неизменных ПСЗДцов на ограде — десятка полтора, а то и все два. И народ в полях копошился, даже трактор был виден, что-то окучивающий. Вот, казалось бы — ерунда, трактор и трактор. В каждом заштатном колхозе или совхозе есть, и не один. А вот сейчас — признак развитого поселения. Плохо с техникой, а которая есть под оборонные нужды или транспорт идёт. Так что большое и обеспеченное поселение выходило Пажитное.
Ну и шёл я по дороге и дошёл до распахнутых ворот. Встретил меня практически мой ровесник (в смысле тела — парень тридцати биолет, даже помладше наверное), в выцветшей милицейской форме, с “гадом” на поясной кобуре. Если бы не явная потёртость формы — сельский милиционер, как раньше. Ну и бородка с невысоким ростом непривычны — хотя рост и не показатель, но бороды советские люди носили редко: писатели всякие в основном и прочие художники. А так — без того дел хватает, ещё и за бородой ухаживать.