Лучик
Шрифт:
Когда Игорь пришел, она приглядывалась к нему, а он вел себя как обычно – качал ребенка на руках, обнимал ее и шутил. Вечером, лежа на кровати, Игорь сказал:
– Три дня отгула взял, в деревню поедем.
– Зачем?
– Как зачем? Семена бабушками и дедушке показать надо, да и соскучился я по отчему дому.
– Ну раз ты хочешь, то поехали, – отвернувшись к стене, она сделала вид что засыпает.
Наутро они выехали в село, вместе с ними ехали и Лена с Пашей, которые навсегда возвращались в родное село. Паша и Лена молчали, а Акулина обдумывала как ей установить истину, и если это сделал Игорь, то она отомстит ему за свои страдания и за своих любимых людей.
Свекор и свекровь обрадовались, увидев молодых на пороге. Как Акулина забеременела, они стали к ней по-доброму относиться, поверив, что она полюбила их сына. Внука с рук не спускали, пришла ее мать и они накрыли стол.
Едва стемнело, Акулина вышла во двор и тихонько позвала за собой Павла.
– У тебя ко мне есть дело? – удивленно спросил он.
– Есть. Расскажи мне правду, – резко выпалила она.
– Какую?
– Что случилось в ту ночь? Ты ведь все знаешь, верно? И брата своего покрываешь, а значит ты соучастник.
– Ты про что говоришь? Я не пойму тебя. – Паша растерялся.
– Ты все понимаешь, Паша. Ты все понимаешь.. Только говорить мне не хочешь, и это правильно. Он твой брат.. Но ведь он должен ответить…
– Послушай, – он взял ее за локоть. – Столько воды утекло, ты родила ему сына, он твой муж, зачем тебе копаться во всем этом?
– Ты на самом деле не понимаешь?
– Даже если вдруг окажется, что это он, то ты ничего не докажешь. И что ты изменишь? Он отец твоего ребенка, он твой муж.
– Я разведусь с ним. Жить с Игорем я не стану и ребенка он не увидит!
– А это мы еще посмотрим!– вдруг услышала она голос своего мужа, который спускался по крыльцу. – Что ты там про развод говорила? С чего вдруг?
Павел развернулся и поспешил уйти, а Акулина со страхом посмотрела на своего мужа. Она его не узнавала – его взгляд был страшным, он пылал яростью. Никогда она его таким не видела. Неужели он слышал весь их разговор? Но даже если и так, что назад уже пути нет.
– Я все знаю, слышишь? Я все знаю. Это ты поджег дом. Ну конечно, как я сразу не поняла! Кроме тебя больше некому. А мне еще тогда говорили что он заполыхал с четырех сторон, снаружи..
Игорь вдруг подошел, схватил за косу и, намотав ее на руку, потащил к сараю, закрыв рот. Втолкнув во внутрь, он тихо со злостью прошептал:
– Ты ничего не докажешь! И жить ты со мной будешь, никуда не денешься. Знаешь, сколько я ждал, когда ты будешь моей? И ты думаешь, что я просто так дам тебе уйти, да еще и сына забрать? Не бывать этому! Я буду либо женатым человеком, либо вдовцом! Я знаю, что ты меня не любишь, но ты принадлежишь мне и только мне!
– Как, как ты это сделал? – прошептала она сквозь слезы.
– А не составило труда! Ты уехала, я пришел с бутылкой выпить за мировую. Мы посидели, поговорили по душам. Я сгонял за второй, кто же виноват, что твой муженек такой слабый оказался, хоть и здоров как бык? Я дождался когда он уснет и поджег.
– Но там была моя дочь! – закричала она.
– Я знал, что у нас будут свои дети! Ты мне еще родишь, сколько скажу, столько и родишь!
Она видела, что он не в себе и потерял контроль, его лицо исказила ненависть и злоба, он расхохотался в голос и Акулина поняла, что сама находится в ярости, и что не сможет дальше жить пока он дышит, пока он ходит по земле. И она схватила в руки вилы…
Ей дали шесть лет. Судья учла все – мотив, побудивший Акулину пойти на это преступление, наличие малолетнего ребенка, агрессия потерпевшего, ведь их ссору слышал сосед, вышедший к себе во двор.
Ребенка к себе забрали Павел и Елена, мать слегла сразу после того, как Акулину арестовали, а через полгода её не стало.
Выйдя на свободу, Акулина еще полгода жила в городе, улаживая кое-какие дела. В лагере она обзавелась нужными знакомствами и на воле они ей пригодились.
Осенью 1942 года она приехала в родное село. Здесь практически ничего не изменилось, разве что мужчин стало очень мало, ведь в стране шла война .
Зайдя во двор родительского дома, она услышала голоса – два детских и один женский. С замиранием сердца, она зашла за дом и увидела свою младшую сестру Лену, девочку лет девяти и шестилетнего сына. Его она узнала сразу – он был похож на нее.
– Здравствуйте, тетя, вам кого? – спросила ее девчушка с русыми косами.
Тут Лена обернулась и вскрикнула, затем радостно кинулась ей навстречу.
– Ты вернулась! Акулинка моя, ты вернулась!
– Я здесь, Леночка, я здесь. Я приехала домой, к сыну…Теперь я дома!
Лицо сестры помрачнело, она села на завалинку и похлопала рукой, приглашая присесть.
– Все изменилось, Акулина. Паша запретил мне с тобой переписываться и ты не знаешь многого…
– Да, последний раз ты мне писала про мать и больше ни строчки.
– Прости меня. Как я против мужа пойду? Он то ни в чем не виноват, он в этом не участвовал. А то, что скрыл.. Ты бы меня выдала? Я – нет..
– Я поняла. Пашка на фронте?
– Месяц назад комиссовали. Он сейчас у отца с матерью, вернуться скоро должен. Акулина, тебе нельзя здесь оставаться.. Он не простил тебе брата, а Семена усыновил, сказал, что он часть Игоря, а значит, не должен воспитываться той, которая погубила его отца....
– И куда мне идти? Мне бы ночь где пересидеть, а завтра мы с Семеном уедем…
– Я с Глашей поговорю, у нее переночуешь. А что по поводу Семена.. .– она покачала головой. – Прости, Акулина, тут я бессильна. Но ты не переживай, ему с нами хорошо. Он мамой меня называет…Так Пашка велел.