Лучшая фантастика XXI века (сборник)

Уильямс Лиз

– Конечно, это настоящее счастье, – отвечает он, – чем еще оно может быть?

На нас нападают, вот что мы чувствовали. Менменсвитцерзендеры с их слезами и боязнью хлеба, с их странной одеждой и вонючими козами были детьми, как и мы, а мы не могли забыть о городском собрании, не могли забыть о том, что собирались сделать взрослые. Мы карабкались на деревья, играли в мяч, приходили домой, когда нас звали, допивали молоко, но потеряли чувство, которое у нас раньше было. Правда, мы не понимали, что у нас отобрали, но знали, что нам дали, и знали, кто.

Мы не созывали городское собрание, как взрослые. Наше собрание состоялось в жаркий день в игрушечном домике Трины

Нидлз, где мы обмахивались руками и, как взрослые, жаловались на погоду. Мы упоминали домашний арест, но его невозможно было соблюдать. Мы говорили о баллонах с водой. Кто-то упомянул мешочки с собачьим дерьмом, которые можно поджечь. Думаю, именно тогда обсуждение пришло к тому, к чему пришло.

Вы можете спросить, кто запер дверь. Кто сложил груды растопки? Кто чиркнул спичкой? Мы все. И сейчас, двадцать пять лет спустя, когда я потеряла способность чувствовать свое счастье и вообще чувствовать, что счастье существует, это мое единственное утешение. Мы все.

Может быть, больше не стоило ждать городских собраний. Может, этот план был таким же, какие мы составляли раньше. Но городское собрание созвали. Взрослые собрались, чтобы обсудить, как не поддаваться злу, а также возможность расширить Главную улицу. Никто не заметил, как ускользнули мы, дети.

Нам пришлось оставить младенцев, сосавших большие пальцы и уголки одеял и не участвовавших в нашем плане мщения. Мы были детьми. Нам не все удалось продумать.

Когда явилась полиция, мы не «плясали варварские танцы» и не бились в корчах, как об этом сообщали. Я по-прежнему вижу Бобби с прилипшими ко лбу влажными волосами, с ярко-красными щеками, как он пляшет под белыми хлопьями, падавшими с неба, которому мы никогда не доверяли; вижу Трину, широко расставившую руки и непрерывно кружащуюся, и девочек Менменсвитцерзендеров с их козами и тележкой, на которую нагружены кресла-качалки; они уезжают от нас, и колокольчики звучат, как старая песня. И снова мир прекрасен и безопасен. Только от ратуши, как призраки, поднимаются белые хлопья, и пламя рвется в небо, словно голодное чудовище, которое никак не может насытиться.

Тони Баллантайн

Тони Баллантайн родился и вырос на северо-востоке Англии. В 1999 году он получил гонорар за свой первый рассказ, а наибольшую известность обрел благодаря своей трилогии в жанре жесткой научной фантастики «Recursion», опубликованной между 2004 и 2007 годами. До сих пор лишь немногие его произведения издавались за пределами Соединенного Королевства, и читателей, не знакомых с его творчеством, ждет много сюрпризов и в научном плане, и в плане фантастики.

«Воды Меривы», опубликованные в 2003 году, относят к так называемой «радикальной жесткой научной фантастике». Здесь создается вселенная, в которой не только «все, что мы знаем, неверно», но неверно все, во что страстно верят читатели фантастики. Например, Вселенная не бескрайний космос, далекий от человеческих забот, – на самом деле она всего лишь около трехсот миль в поперечнике и чрезвычайно чувствительна к присутствию и ощущениям живых существ. И любопытство вовсе не движущая сила величайших достижений, но напротив – наш величайший недостаток. И все это постепенно раскрывается с точки зрения осужденного, которого используют в невообразимо ужасных экспериментах. Это один из наиболее жутких и впечатляющих рассказов современной НФ. [14]

14

Воды Меривы

На столе в ожидании, когда их наденут, стояла пара ступней. Серовато-зеленые ступни, с перепонками, как у утки; они походили на ласты, только живые. Очень, очень живые.

– Мы решили начать с ног, чтобы ты мог скрывать это под обувью, пока не привыкнешь. Вероятно, лучше, чтобы никто не подозревал, кто ты такой, – сначала, конечно.

– Хорошая мысль, – сказал Бадди Джо, глядя через голову толстячка доктора Флинна на ступни. Ступни чужака, инопланетянина. Их окружал легкий туман: это пот чужака выделяется сквозь поры чужака.

Доктор Флинн протянул руку, мешая Бадди Джо дотянуться до ступней, и отодвинул их подальше.

– Потише, Бадди Джо. Я должен спросить для протокола. Ты уверен, что хочешь надеть эти ступни? Ты ведь знаешь, что, когда наденешь, снять их будет нельзя.

– Да, я хочу их надеть, – сказал Бадди Джо, глядя на ноги.

– Ты ведь знаешь, что когда они присоединятся, то станут частью тебя? И что, если твое тело их отторгнет, оно отторгнет собственные ноги? Или того хуже: ноги останутся с тобой, но плохо приживутся, и ты будешь испытывать постоянную боль?

– Я это знаю.

– И все равно хочешь их надеть?

– Конечно. По приговору меня напичкали Согласием, и у меня нет выбора – только делать то, что вы велите.

– Да, я знаю. Мне только нужно было, чтобы ты сказал это для протокола.

Доктор Флинн отодвинулся. Бадди Джо получил возможность взять ступни и отнести к стулу. Он сел, разулся и снял носки.

Он словно сунул ноги в резиновые носки с пальцами. Он поворачивал ступни, передвигал их, направлял, чтобы они заняли нужное место. Чужим ступням он был не нужен, они сопротивлялись, пытались выплюнуть его. Он чувствовал в глубине сознания непрерывный вопль. Руки у него горели, их жег едкий пот, выделяющийся из пор чужака. Его собственные ступни ампутировали: их растворило тело инопланетянина, которое Бадди Джо должен был надеть по приказу доктора Флинна и его коман ды. Бадди Джо чувствовал страшную боль, но маленький кристалл Согласия, медленно растворяющийся в его крови, заставлял его непрерывно улыбаться.

А потом внезапно ступни встали на место и стали его частью.

– Готово! – воскликнула женщина из команды доктора Флинна. Она подняла голову от консоли и кивнула сестре: – Можете снять датчики.

Сестра сняла с его кожи липкие полоски и бросила в урну для отходов.

– Отличная попытка. У нас получилось, коллеги.

Доктор Флинн пожимал руки своим сотрудникам.

Люди смотрели на консоли, на ноги, друг на друга – смотрели куда угодно, только не на Бадди Джо. Бадди Джо стоял, с улыбкой глядя на свои незнакомые новые ступни, и испытывал странные ощущения. Пол под ним казался иным. Слишком сухим и хрупким.

Подошел доктор Флинн с улыбкой на круглом сияющем лице.

– Ладненько, а теперь походи-ка по комнате. Можешь?

Он мог. Окунуть ноги в воду и смотреть, как преломление меняет их форму. Вот что чувствовал Бадди Джо с новыми ступнями. Под углом к остальному телу, но все же часть его. Все еще часть его.

Он шагнул вперед левой ногой, и левая ступня сузилась, когда он оторвал ее от пола. Опускаясь, она растянулась во всем своем перепончатом великолепии, расплющилась и ощутила текстуру пластикового пола. И отскочила. Пол был слишком сухим, слишком хрупким. Хорошая порция кислоты растворит его, превратит в ничто. Бадди Джо шагнул правой ногой и пошел по полу.