Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса
Шрифт:
– Ты сказал, что мы все еще будем живы, когда пересечем эту границу?
– Для большинства черных дыр это не так – нас бы уже давно разорвало на части, задолго до того, как мы могли бы ее достичь. Но это совсем особенная дыра – сверхмассивная и старая, как само время. Для объекта таких размеров воздействие приливных сил сказывается в меньшей степени.
Изображение на экране сдвинулось. Звезды, словно в замедленной съемке, уплыли за границу круга тьмы. Чернота заполонила всю нижнюю часть экрана.
– Черная
– О чем это ты?
– Для удаленного наблюдателя падающие объекты будут приближаться к горизонту событий бесконечно долго, но с течением времени всего лишь возрастет их красное смещение.
– Снова загадки. Зачем ты это делаешь? Почему бы просто не убить меня?
– Телескопы отслеживают наше падение. Они все записывают.
– Зачем?
– Это предупреждение.
– Пропаганда, ты хочешь сказать.
– Чтобы другие увидели, что может с ними случиться.
– Мы не боимся смерти. Награда ждет нас в посмертии.
Старик потряс головой:
– Наша скорость будет возрастать, а время – замедляться. Камеры покажут сторонним наблюдателям, что мы никогда не достигнем черной дыры. Мы никогда не переступим ее порога.
Юноша был явно в замешательстве:
– Ты все еще не понимаешь. Нет там линии, за которой мы умрем. Там время просто перестанет существовать. Там Вселенная сожмется в точку, все виды энергии истощатся, остановится движение всей материи, навеки вмороженной в этот последний математический барьер. Ты никогда не получишь своего воздаяния, потому что ты никогда не умрешь.
Лицо молодого человека побелело как мел, а затем его глаза расширились.
– Ты не боишься стать мучеником. – Математик сделал жест в направлении видового экрана. – Так, может, хоть это тебя проймет.
Корабль подлетал все ближе. Звездный ручеек разливался по краю зиявшей в пространстве раны.
Старик положил руку на плечо юноши и приставил скальпель к горлу молодого человека.
– Скажи мне имена, и это закончится быстро, пока у тебя еще есть время. Мне нужны имена – прежде чем мы пересечем горизонт.
– Так вот что ты предлагаешь?
Старик кивнул:
– Смерть.
– Что ты сделал, чтобы тебя послали с такой миссией?
– Я доброволец.
– Зачем тебе это?
– Я устал. Мой разум одряхлел. Я слишком долго пробыл на этой войне.
– Но ты сказал, что веруешь в Господа. Ты тоже не получишь посмертного воздаяния.
Старик позволил себе улыбнуться в последний раз:
– Моя посмертная участь могла быть не столь приятной, как
– Откуда ты знаешь, что все это правда? То, что ты говорил. Про время. Как ты можешь быть уверен?
– Я видел снимки с телескопов. Предыдущие корабли разбросаны по горизонту событий, как жемчужины, уловленные в сети асимпотики. Они все еще там. Они всегда будут там.
– Но как ты можешь знать, что это правда? Это может быть еще одна разновидность пропаганды. Ложь. Может быть, на самом деле все это работает не так.
– Это не имеет значения. Важно то, что корабль останется здесь до конца времен, как предупреждение для всех, кто взглянет сюда. Наши с тобой цивилизации как пришли, так и уйдут, а мы все еще будем видны. Мы будем падать вечно.
– Но это может быть ложью.
– Ну, мы с тобой мастаки принимать всё на веру. Ты и я. Назови мне имена.
– Не могу.
Старик вспомнил своих дочерей. Кареглазку и синеглазку. Они ушли навеки. Из-за таких, как этот юноша. Но не из-за этого юноши, сказал он себе.
Старик перевел взгляд на фигуру в кресле. Он мог быть на месте этого юноши, если бы обстоятельства сложились иначе. Если бы его вырастили так, как вырастили этого юношу. Если бы он видел то, что довелось видеть ему. Юноша – всего лишь пешка в этой игре.
Как и он сам.
– Да что такое смерть для тех, кто вздохнет полной грудью в раю? – спросил старик. – Где же самопожертвование? Но это… – Старик ткнул пальцем в черную пасть, растущую на экране. – Вот истинное мученичество. Ты взрывал невиновных только за то, что они были иной веры, чем ты. Так вот что ты получишь от них. Это всё.
Молодой человек тихо всхлипывал. Горизонт приближался.
Инфографика на экране показывала, что осталась одна минута.
– Ты все еще можешь сказать мне…
– …еще есть время.
– …они ведь твои друзья, твоя семья, если угодно…
– …ты думаешь, они бы тебя не выдали?
– …выдали бы.
– …нам просто нужны имена.
– …несколько имен. И все. Я сделаю это для тебя, пока не стало слишком поздно.
Молодой человек зажмурился.
– Нет.
Дочки.
Из-за таких мальчишек, как этот мальчишка.
– Почему? – спросил старик с искренним недоумением. – Это тебе ничего не даст. Ты не получишь своего рая.
Юноша молчал.
– Я отниму у тебя твои небеса, – сказал старик. – Ты ничего не получишь.
Тишина.
– Твоя верность бессмысленна. Назови мне одно имя, и я покончу с этим.
– Нет, – сказал молодой человек. По его щекам струились слезы.
Старый математик вздохнул. Такого он не ожидал.