Лучше, чем в фильмах

Пайнтер Линн

— Ни хрена себе, точно! — Ной энергично кивнул. — Не всё остальное, но нос точно.

Майкл даже не скрывал своего смеха, но это был, по крайней мере, тёплый, дружеский смех. — Он действительно напоминает нос картошки. И он снова кровоточит.

Он был прав — я почувствовала тёплую струйку на своей верхней губе.

— О, боже! — Я снова закрыла нос.

— Нет, не похож. Не слушай их. — Уэс приподнял мой подбородок большим и указательным пальцами, и его взгляд опустился на

мой прикрытый нос. — Твой нос слегка припух.

Ноа пробормотал: «Слегка?», в то же время женщина сказала: «Тебе, наверное, стоит обратиться в отделение неотложной помощи, дорогая. Просто чтобы убедиться, что он не сломан».

В неотложку, серьёзно? А как же моя поездка домой с Майклом без Лэйни?

— Эм…

Но Уэс прервал меня: — Нет, никаких возражений. Я отвезу тебя в отделение неотложки, а по дороге ты сможешь позвонить родителям. Хорошо?

— Чувак, ты не был за рулём. И перестань быть таким властным по отношению к благоверной, — сказал Адам

У меня запульсировал нос, но я не могла сдержать улыбку. Друзья Уэса были смешными.

— Мне не нужно, чтобы ты отвозил меня в больницу. Я позвоню папе.

— Но Хелена сказала, что она с твоим папой будут в кино. — Уэс выглядел обеспокоенным, что заставило меня почувствовать себя слегка тепло и уютно. Что означало, что у меня, вероятно, было сотрясение мозга. Он посмотрел что-то в своём телефоне и сказал: — Больница буквально дальше по улице.

— А, точно. — Он был прав насчёт моего отца и Елены, и, вероятно, насчёт больницы тоже.

— Я уверен, что они смогут встретить нас там, если ты им позвонишь. — Уэс подал мне руку, чтобы помочь подняться. — Думаешь, ты сможешь стоять?

— Конечно. — Я позволила ему поднять меня на ноги.

— Тебе лучше накинуть что-то, парень. — Адам скорчил гримасу. — Ты выглядишь как извращенец в одних джинсах, как несовершеннолетний стриптизёр.

Я плотнее прижала футболку к лицу, когда Уэс схватил с пола свою куртку и надел её на голую грудь. Мои щеки пылали — мне казалось, что я смотрю на что-то непристойное, и дрожащим голосом мне удалось сказать:

— Пошли, извращенец.

Но когда мы вышли из спортзала, мне пришло в голову, что Уэс уже дважды жертвовал мне свою одежду. Либо я участвовала в шоу со скрытой камерой, и Уэс разыгрывал меня, либо он действительно был самым милым парнем.

— Герой причёски. Боже, у меня даже нет слов. — Лицо Уэса было серьёзным, когда он спускался со мной по ступенькам со стороны школы, но в его глазах был озорной блеск, который никогда не исчезал. — Ты считаешь себя довольно забавной, не так ли?

— Ну конечно я считаю себя довольно забавной личностью. — Я схватилась за металлические

перила и задумалась, как я оказалась наедине с Уэсом в конце этого вечера, вместо того чтобы творить волшебство с Майклом. Я была немного удивлена, что не чувствую себя такой уж разочарованной, но, возможно, это был просто защитный механизм моего тела, чтобы не дать мне умереть от смущения.

— А что, если Майкл расскажет всем, что он мой герой причёски?

Улыбаться было больно, но я всё равно это сделала. Уэс вёл себя так, будто мой нос не взорвался на глазах у моей вечной влюблённости, и я была благодарна ему за это. Он подхватывал то, к чему могла бы привести наша беседа, если бы не мой несчастный случай.

— Не расскажет.

— Потому что я могу привести примеры намного лучше. — Он начал называть имена людей, пока мы шли по тёмному тротуару. — Например, Тодд Саймон — у этого парня отличные волосы. И Бартон Браун — в блестящей гриве Бартона можно потеряться. Эти парни достойны героя причёски. Эти парни достойны фолликулярного обожания. Но Майкл Янг? Пф-ф, я тебя умоляю.

— Ты никогда не добьёшься таких волос, как у Бартона Брауна, будь реалистом.

— Я мог бы. Он, наверное, потеряет голову, если я попрошу его стать моим героем причёски.

— Ты бы никогда не попросил его, Уэс, и ты это знаешь. Он в другой лиге волос.

— Почему ты причиняешь мне такую боль?

— Прости. — Я старалась не смотреть, пока мы шли под фонарём, но, взглянув на него, я поняла, что его лицо всегда было весёлым. Он почти никогда не выглядел взбешённым или как мудак, и я не могла представить, чтобы он был по-настоящему зол. — Наверное, я проецирую.

Он взглянул на меня и состроил грустную мордочку. — Как себя чувствует шнобель?

— Сейчас он не болит. Только когда я его трогаю.

— Так не трогай его.

— Правда?

Он пожал плечами и засунул руки в карманы куртки. — Кажется логичным.

Мне уже надоело прижимать эту футболку к носу. Я достала свой телефон и перевернула камеру, чтобы воспользоваться ей как зеркалом, затем остановилась и медленно убрала футболку от лица.

— Господи, я — миссис Картофельная Голова.

Переносица моего носа была настолько распухшей, что весь он казался широким. Казалось, что мой нос слился с остальным лицом.

Хорошая новость: когда я откинула голову назад, не было похоже, что кровь вот-вот потечёт.

Всё это было просто отвратительно.

— Я дважды ломал нос, и он быстро заживёт. — Он приложил палец к экрану моего телефона и перевернул камеру, что я больше не могла себя видеть. — Возможно, в течение дня ты будешь выглядеть как детская игрушка, но после этого тебя едва ли можно будет отличить.

Я взглянула на его профиль в темноте и не увидела никакой горбинки или шишки на носу.