Лучше прячься
Шрифт:
В глаза его жесткие смотрю, а у самой ком в горле. За что он со мной так?! Разве не видит, как мне больно?!
– Пару дней. Просто пару дней свободы, – шепчу еле слышно, сглатываю. – Ты так сильно давишь, Русаков…
Он хмурится. И спустя секунду ослабляет хватку на волосах. Я отворачиваюсь, чувствуя, что сейчас польются слезы.
– Я пыталась, я правда пыталась! – срывается с губ вместе со всхлипом. – Я же говорила тебе, Шторм! Я говорила, что не стану номером два, слышишь?!
В глазах слезы, но я упорно не смотрю
– Она жива, она здорова, и она вернулась к тебе! Я пыталась держаться, но это выше моих сил.
Чувствую, как пальцы его с еще большей силой сжимаются на моих волосах.
– На меня посмотри…
Зачем?! Разве не понимает, как тяжело мне сейчас на него смотреть?! Он злиться начинает.
– На меня, бл*ть, смотри, Алена-а-а-а, – его хватка вновь становится жесткой. Он заставляет меня повернуться, в глаза мои заплаканные смотрит, прожигая меня взглядом своим жестким.
– Ты – моя женщина. И это не изменит никто. Я не знаю, что там за херня произошла с Олей, и сейчас мне абсолютно пох*й на нее. Пока я гонялся за тобой по городу, ты даже не представляешь, какие мысли были в моей голове. Я уже думал, что тебя убили. А ты, бл*ть, от меня через окно туалета сматываешь?!
– А что я должна была делать?! Слушать ваши разборки? Смотреть на истерики, которые она закатывает тебе?
Вторая его ладонь мою скулу накрывает. Он заставляет мое сердце сжиматься.
– А теперь, послушай меня. Я с тобой. И единственное, что я хочу – тебя. Чтобы с тобой все было в порядке. Я за тебя любого урою, Ален, – в его глазах так много нежности сейчас и любви. И меня сбивает с ног этой волной. Ноги подкашиваются, а он чувствует, как я падать начинаю. Перехватив мою талию рукой, удерживает меня на весу, к себе прижимая.
Я ощущаю, как громко и быстро бьется его сердце. Мое на такой же скорости гонит кровь по венам, отдаваясь шумом в ушах.
Лицо его расплывается в моих глазах. Чертовы слезы, как пошли, так и остановить не могу. Как мне хочется ему верить! Как хочется, чтобы он оказался прав, и я просто психанула на пустом месте. И я даже согласна принять эту правду, но есть одно «но».
– Ты любил ее… – эти слова словно яд прожигают мой язык, даются мне с таким трудом, что как только я это произношу, чувствую себя невероятно усталой.
А он улыбается нежно так, пальцами под глазами проводит, стирая мои слезы с лица.
– Дурочка ты, Романова, – выдыхает еле слышно. – И какая с тебя следачка, очевидного ж, не видишь… – смеется, упираясь в мой лоб своим.
– Поехали домой, родная. Я так сильно устал.
Глава 3
Дорога домой проходит в полной тишине. Он держит мою ладонь в своей, то и дело касается ее губами. А я в каком-то полусне нахожусь. Мысли о ребенке постоянно со мной. Я хочу ему сказать о беременности, но… Не сегодня. Пусть эта новость не будет омрачена ссорами и Ольгой.
Кстати о ней…
– Как думаешь, она правду говорит? – слетает с губ, и лишь сказав, я понимаю, что произнесла это вслух.
Не знаю, как теперь Миша отреагирует на разговоры о Данилюк. А мне много, что хочется узнать. Где она сейчас? Отправил ли он ее обратно в Россию? Или она все еще в стране, и собирается дальше мозолить нам глаза…
Миша косится на меня, словно прощупывает мой настрой. Не хочет обострять ситуацию?
– Не знаю пока, ничего не могу сказать. Но это странно все.
– Ты думаешь, она врет?
Шторм кривится. А потом качает головой.
– Она бы не пошла на подобное. Не пошла бы против меня.
– Потому что любит тебя? – едкая ухмылка слетает с его губ. Но я ничего не могу с собой поделать.
Он сжимает мою ладонь, бросая на меня взгляд.
– Это больше не имеет значения.
Хорошо. Пусть так.
– Хочешь услышать мою версию?
Он удивленно косится в мою сторону.
– Было бы здорово, – произносит с теплой улыбкой на губах. – Я все жду, когда вернется следователь по особо важным делам, и разложит мне все по полочкам.
В этот момент мы останавливаемся на красном свете. А я без шуток и об этом сегодня думала. Про все случившееся с Ольгой в России, и про ее версию.
– Она может быть невиновной, – я читаю в его глазах интерес. – Ольга вполне могла оказаться просто жертвой чьего-то заговора.
Миша кивает, явно ожидая от меня продолжения рассказа.
– Когда я осматривала фотографии с места преступления, волосы девушки были длиной чуть ниже плеч. Я еще удивилась, когда у тебя в доме фотографию ее увидела. Вы стояли на берегу моря, а ее волосы были такими длинными, что практически доставали до бедра. Но тогда я решила, что Оля незадолго до смерти сменила прическу…
– Нет. Она не стриглась, – он выглядел напряженным. Задумчиво потер подбородок.
– Ее волосы были длинными, она не стриглась. В день убийства, когда мне дали к ней подойти, я не заметил разницы. Но я был в таком состоянии, что ничего не видел, не помнил. Попросту упустил этот момент из виду…
Вот поэтому Шторм ни разу не додумался усомниться в смерти Ольги. Да и я искренне считала ее покойницей.
– И по поводу Дениса. Возможно, каким-то образом, он узнал о том, что Дробин хочет подставить тебя, что едет к тебе, желая убить Олю и повесить на тебя преступление. Им нужно было загнать тебя за решетку, чтобы там Дробин мог в легкую сломать тебя.
Шторм хмурится. Но просит продолжать. И я продолжаю.
– Денис узнает обо всем, перехватывает Олю и отправляет ее на вокзал. Тебе не успевает набрать, возможно, боится быть раскрытым. Он хочет всеми правдами спасти Олю, ведь для тебя она – самое важное.