Лучше звоните Кракену!
Шрифт:
— Сядь. — В приказном тоне сказал Император. Сейчас он разговаривал в первую очередь с подчиненным, а уже потом с другом. — Эту проблему мы решим и с Гришей ничего не случится. Ты лучше скажи, чего в Индии делаешь? Слышал, у вас там в Африке серьезная заруба с китайскими компаниями.
Алексей немного подумал, затем кивнул и сел напротив Императора.
— Да какая заруба. Так, проучил их малость, чтобы не лезли на чужую территорию. А то они как с Британцами в союз вошли, так вседозволенность почувствовали.
— Ты же сам собрался осваивать южноазиатские
— Так я на нейтральные территории лезу, а они на мои! — возмутился мужчина. — И вообще, ты на чьей стороне сейчас?
Эх… если бы Леха не был его другом, он бы точно не задавал подобных вопросов. Лишь несколько человек могли разговаривать с ним в подобном тоне. С остальными было сложнее — все-таки статус Императора обязывал быть более жестким. Даже Даниэлла, его третья жена, последние несколько лет перешла на официальный тон.
И все почему? Подумаешь, не захотел заделывать еще одного ребенка. Эти женщины совсем обезумели. Такое ощущение, что они соревнуются друг с другом в категории «кто родит больше воронят». Побеждала пока Юлали, у нее у единственной было трое. У Лены двое, у Даниэллы — один. Всего шестеро детей… как-то маловато для столь могущественного человека.
А ведь у него даже не получалось пообщаться с ними нормально. Постоянные встречи, переговоры, решение государственных и даже мировых проблем — это отбирало практически все его время. Лишь иногда у Ярослава выходило урвать час-два и провести время с детьми. И все они были такими разными…
Вера, к примеру, была вся в мать. Сильная, независимая, своенравная и очень способная. Правда, ЧСВ было запредельным, но это, обычно, уходит с возрастом. По крайней мере, у Лены ушло.
Дерек и Поль мнили себя будущими Абсолютами. Эта неразлучная парочка (что удивительно, ведь мамы у них были разные) проводила практически все свое время за тренировками, спаррингами и медитациями. И это давало свои плоды — судя по всему, они оба в будущем смогут стать самыми настоящими Титанами. Если не убьются где-нибудь по дороге, чего тоже нельзя исключать.
Виола, младшая дочь от Юлали, была самой настоящей принцессой. Ярик никому не говорил, но именно в этом невинном создании с вечно смеющимися глазками, он души не чаял. Она была его любимицей и успокоением. Правда, еще неизвестно, чем все это обернется, когда девочка повзрослеет. Все-таки одиннадцать лет — это слишком мало, чтобы начать создавать серьезные проблемы.
Остались только Игорь и Киллиан. Первый не особо любил общаться со сверстниками и все время проводил в лабораториях, что приводило Лену в самое настоящее бешенство. Она искренне считала, что тот пошел в своего больного дядю — Александра. Та же нелюдимость, то же стремление к знаниям и тот же острый ум. Даже у Воронова начали возникать определенные подозрения.
В итоге Императрица Российская не выдержала и поставила за младшим сыном слежку. Но за пол года работы те выяснили только то, что Игорь обладал безграничным любопытством и всячески пытался его утолить. А в этом не было ничего зазорного. Только вот Елена все равно хотела, чтобы подросток вылез из лаборатории и проявил хоть какой-то интерес к развитию собственных боевых навыков. Ну или оприходовал какую-нибудь служаночку в конце концов. Уж сколько она их к нему подсылала.
Ну и последний, Киллиан, был полностью в отца. Безумно сильный, не менее наглый, и не пропускающий ни единой юбки. Поговаривали, что молодой принц обработал буквально каждую знатную девушку Малийской столицы в возрасте от 18 до 20 лет. Хотя Воронов подозревал, что парень уже и на возраста постарше перешел.
Император в который раз подмечал, что эти шестеро невероятно разные. Но каждого из них ждет великое будущее, которое и пытается обеспечить Воронов.
Но вернемся к нашим баранам. А если быть точнее — Орлам.
— Так ты по работе сюда прилетел или же решил лично удостовериться в том, что я не забыл про Гришу?
— И то, и другое. На самом деле… — мужчина мрачно выдохнул, — я хотел спросить тебя про Райли. Ты не слишком рискуешь, отправляя ее на такое задание, да еще и без прикрытия? Она все-таки моя жена и я должен знать, что с ней все будет хорошо.
— Лех, — деликатно начал Император. — Мне кажется, что ты недооцениваешь свою возлюбленную. Она сама кого хочешь в могилу сведет, так что за ее безопасность нечего волноваться. Кстати, как у нее все проходит? Мне поступают еженедельные отчеты, но… не хватает времени их изучить.
На самом деле времени хватало, просто Воронов научился доверять Антонине. Раз она не сказала, что появилась важная информация, значит этого не произошло. Ну и чего тогда тратить драгоценное время за изучением отчетов? Лучше уж он проведет какой-нибудь спарринг или, к примеру, займется написанием новой песни.
Само собой Император время от времени проверял Антонину. За свою долгую жизнь (а именно 56 лет, разделенных на две жизни) он убедился в том, что по-настоящему доверять можно только себе. Любой другой сможет предать. Главное, подобрать к этому человеку нужный ключик.
— Да все нормально там, — неохотно признал Орлов. — Похоже, что Райли отрывается по полной и компенсирует все последние двадцать лет, когда я ее отваживал от оперативной работы.
Ага… он отваживал. Да если бы не старания Воронова, Райли уже на второй год сбежала бы воевать куда-нибудь в Гватемалу. При всей своей любви к Алексею, мирная и домашняя жизнь оказалась не для нее. Только рождение двух девочек-близняшек кое-как успокоило девушку и заставило забыть о полевой работе. На время.
— Ну а если вкратце? У вас получилось что-нибудь узнать?
— Как сказать. Мы выяснили, через какие подставные фирмы завозится Дрим, но никак не можем понять, почему они это делают чуть ли не в открытую и какого хрена этот товар пользуется повышенным спросом именно на территории Российской и Малийской Империи. Возникает ощущение, что чем дальше мы погружаемся в этот вопрос, тем запутаннее становится история. Яр, у меня очень не хорошее предчувствие. В последний раз так было за два дня до нападения на Академию и твой мнимой смерти. Движется что-то очень плохое.