Лучшее во мне - это ты!
Шрифт:
Мотоцикл завелся, обрадовав Шерлока мгновенной реакцией двигателя и готовностью набрать 3000 оборотов за минуту. Крутанув ручку, Шерлок открыл подсос до половины, сдвинул кнопку блокировки двигателя вниз, а затем вверх, выбрал первую скорость из шести и отпустил сцепление. Мотоцикл двинулся плавно, как по маслу. Шерлок на ходу подстроил одной кнопкой под свой рост высоту лобового стекла. К тому моменту, когда они миновали конец улицы, спидометр показывал сорок миль в час. Не ощущалось ни малейших проблем с завихрением или коррекцией корпуса байка, Джон больше не старался
Шерлок выехал на трассу А23, которая начиналась с Стритам-Хай-роуд и заканчивалась в Брайтоне, плавно переходящую в Лондон-роуд. Они свернули по кольцу и затормозили на светофоре – в первый раз за все время их пути им не высветился зеленый. В момент этой небольшой передышки, Шерлок возился с тугими перчатками, а Джон со шлемом.
Когда загорелся желтый, Шерлок полностью перекрыл подсос, выкрутив газ до пяти тысяч оборотов, всем своим весом сместившись вперед, на бензобак, чтобы удержать переднее колесо. Джон поняв, что через пару секунд будет резкий старт, снова, что есть силы, вцепился в Шерлока. Сцепление Холмс отпустил, как только желтый сменился зеленым, заднее колесо «дукати» замолотило. Пару секунд и механизм автоматически переключился на режим «спорт», и через миг они летели вдоль дорожной полосы со скоростью шестьдесят пять миль в час, а еще через две с половиной секунды огни фонарей и дорога в глазах Джона слились в одно большое темное пятно.
Они подъехали к неприметному одноэтажному кирпичному зданию перед входом, которого стояли десятки мотоциклов. Шерлок остановился на расстоянии одной лиги, снял шлем и отчетливо произнес:
– Я пойду один.
– Подожди, но ты мне так и ничего не сказал, – подняв защитное стекло, произнес Джон. Шерлок нахмурился и слез, ему совершенно не хотелось напрасно подвергать опасности своего блоггера, ведь не исключено, что эта визитка могла быть оставлена кем-то другим, не имевшим отношение к убийству.
– Говорить в любом случае пока нечего, – Шерлок расстегнул куртку, – если понадобишься, я дам знак.
Джон насторожился и кивнул, обычно это не предвещало ничего хорошего.
Шерлок переступил порог. В нос ударил спертый запах от застарелого пролитого пива и терпких сигарет. Посетители тут же замолкли, заприметив незнакомца. Шерлок уверенно подошел к барной стойке, устроил свой мотоциклетный шлем на свободном стуле и обратился к бармену:
– Стакан Guinness, – небрежно кинув четыре фунта, Шерлок облокотился на стойку, вызывающе смотря в зал.
– Вот, – бармен поставил пиво рядом с ним, тут же забрав деньги, – что-то еще?
Воспользовавшись случаем, Шерлок решил выкурить хотя бы одну сигарету. Ведь Джон продолжал их прятать, борясь за здоровье его легких, а миссис Хадсон с радостью ему в этом помогала.
– Пачку Dunhill Fine Cut Dark Blue, – Шерлок достал десятифунтовую купюру, – без сдачи.
Коротко
– Спички в подарок, – хрипло произнес он и отдал черный коробок с надписью “Фиджи”.
Распечатав и закурив, Шерлок снова оглянулся, среди завсегдатаев этого места, он заприметил знакомое лицо. Чем больше он в него всматривался, тем больше осознавал, что это Стивен Робертсон, на котором вместо привычного длинного пальто – обычной одежды эксбициониста, были надеты черные джинсы, белая футболка и косуха. Необычное совпадение, особенно если учесть, что два года назад он проходил по делу об убийстве соседа по квартире и его арестовали как раз в Кенсингтонском парке, когда он вышел на свою «охоту».
Сделав несколько сильных затяжек, Шерлок кинул окурок в пепельницу, взял в руки бокал пива, к которому еще не притронулся и отправился к старому знакомому, прекрасно понимая, что в случае паники последнего, его личность будет раскрыта.
– Добрый вечер, – в нужный момент Шерлок мог быть очень любезным и при этом выглядеть совершенно не нахально.
– Я вас знаю? – Робертсон сидел один, но его «приятели» тут же навострили уши.
Шерлок решительно отодвинул стул и сел напротив. Старый знакомый тут же изменился в лице.
– Какого черта вы меня преследуете? Это ведь вы! Я рассказал тогда полиции все и отработал положенные тридцать дней общественных работ! – Сказало он нервно. При упоминании полиции бармен встал ближе к стойке с напитками, в специальной нише которой для подобных случаев хранились бейсбольные биты. Все теперь настороженно поглядывали на Шерлока.
– Я не полицейский, – он ухмыльнулся и отпил из бокала, – однако у меня к вам есть разговор.
– Вы меня изводите, – начал Робертсон.
– Ну-ну, – Холмс выдал подобие улыбки, – я действительно должен кое-что узнать. А извожу я вас, потому что раньше вы изводили других.
Робертсон изменился в лице, теперь оно стало еще более неприятным. Но Холмса это не переубедило, он был довольно хорошим физиономистом, чтобы понять, перед ним не серийный убийца и уж точно не человек, способный нанести ему хоть малейший вред. Поэтому Шерлок решил взять его напором:
– Кенсингтонский парк, ночь. Помните ли вы свои пристрастия? Сколько девочек теперь не могут уснуть? – Холмс произнес это ядовито и с презрением.
Робертсон ухмыльнулся:
– Прошло уже два года, я изменился, – он наклонился ближе к Шерлоку, – навряд ли я травмировал этих девиц, вызвав отвращение к половой жизни, – Робертсон взял зубочистку в рот.
– Будем откровенны, я знаю, что вы врете, это проскальзывает в каждом вашем жесте. Уверен, вы продолжаете давать свои «представления».
– Где же доказательства, а? Мистер Холмс, у вас на меня ничего нет, весь наш разговор – это блеф.
– Вы правы, но мне ничего не мешает сделать один звонок, и вы моментально окажетесь под следствием, как возможный убийца двух молодых парней, а если учесть узколобость ярдцев на вас могут повесить еще пять трупов, если у вас не будет хорошего алиби.