Лучшее время нашей жизни

Смарт Мишель

Ее глаза распахнулись еще шире.

– Что? Я не понимаю… никогда?

Он почти торжественно покачал головой:

– Никогда. У меня были возможности, но никогда не возникало ни малейшего желания. С того момента, когда мы поженились, ты стала единственной женщиной, о которой я мог думать. Мне просто не было дела до других. Я могу справиться с этим, поверь, но это не изменит главного. Мне неизвестно, каким способом, но за прошедший год тебе удалось проникнуть во все сферы моей жизни.

Ему было почти

больно смотреть на то, как Роуз безуспешно пытается сморгнуть наступавшие слезы.

– Зачем ты говоришь мне все это?

– Потому что я люблю тебя. Хочу, чтобы ты вернулась домой. Не из-за того, что ты незаменима в работе, и не потому, что хочу заниматься с тобой любовью каждый час, чего я конечно же хочу. Просто жизнь без тебя – пытка.

Она яростно утерла набегавшие на глаза слезы:

– Ты невероятный негодяй!

– Это так. – Сейчас он бы не отказался и от менее лестных эпитетов.

– И трус!

– Да.

– Ты знаешь, как мне было больно?!

– Знаю. – Одна лишь мысль о той боли, какую он заставил ее пережить, разрывала его самого. – Клянусь, всю мою оставшуюся жизнь я посвящу вымаливанию твоего прощения. Если ты позволишь мне.

Тяжело сглотнув, Николас ждал ее ответа. Он знал: ставить на кон собственное сердце – предприятие более чем рискованное. Но для него больше не существовало другой возможности. Даже если это может закончиться провалом. Ему было необходимо, чтобы Роуз осталась с ним. Без нее у него не получится стать настоящим человеком.

Время тянулось невероятно долго. Единственное, что нарушало почти звенящую тишину, было его собственное прерывистое дыхание.

– Я назвала его твоим именем, – сдавленно произнесла Роуз, ее шея стала почти пунцовой.

– Что?.. – Ник замер.

– Это было так ужасно… Мне никогда в жизни не следовало ехать в его квартиру. Мне не стоило… – Ее голос звучал глухо, когда она перевела дыхание, а потом и вовсе превратился в еле слышимый шепот. – Мы так и не закончили то, что начали. Я могла терпеть его, лишь закрыв глаза, представляя себе тебя. А потом я назвала Стивена твоим именем. Он впал в ярость и вышвырнул меня из дома.

Николас был поражен до глубины души. Некоторое время он пытался понять ее.

– Он выкинул тебя? Из дома? В Лондоне? Посреди ночи?

– Не могу винить его, – лишь сказала она, вытирая слезы. – Он действительно думал, что я вернулась к нему. Но когда он понял, что я влюблена в тебя…

Его пульс участился.

– Влюблена?..

– Конечно, я люблю тебя! – прошептала она, и от волнения ее лицо побелело. – Мне кажется, я влюбилась в тебя с первого дня.

На мгновение он словно потерял дар речи.

– Но почему ты просила развода?

– Потому что знала: быть с тобой выше моих сил. Я была лишь удобным приспособлением для тебя. Свидание со Стивеном, каким бы ужасным оно в итоге ни оказалось, открыло мне глаза на то, как сильно я люблю тебя. Каждый раз, когда ты уезжал, я умирала от одиночества. – Роуз покачала головой. – Ты стал так равнодушен ко мне… Меня терзали подобные мысли, я думала о женщинах, которые могли делить с тобой постель все это время, представляла себе – теперь ты никогда не сможешь взглянуть на меня с таким же желанием, которое владело мною…. – Она закрыла глаза. – Я бы не смогла вынести такой жизни.

Николас больше не мог сдерживаться. Он привлек ее к себе и вдохнул сладкий аромат ее волос, по которому так скучал:

– Роуз Барнс, я люблю тебя! Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя. Ты все для меня…

– Я люблю тебя, – выдохнула она и подняла на него свои прекрасные глаза, – больше, чем кого-либо на свете.

– Мне так страшно, – наконец признался он.

– Чего же ты боишься?

– Причинить тебе страдания.

– Ты уже сделал это, и не раз. Как видишь, со мной все в порядке. Ник, не нужно брать всю вину на себя. Мы оба наломали дров, не общаясь по душам.

– Больше такого не случится, – торжественно поклялся он.

Ему всегда нужно было много личного пространства. Но лишь после того, как Роуз вошла в его жизнь, он смог осознать, как это неправильно – спать одному в постели. С кем еще он мог делиться своими сомнениями? Чье мнение ценил превыше всего?

Ни с кем, только с Роуз. Только со своей женой.

Но что станет, если он снова возьмется за старое – станет холодным, нелюдимым? Николас не мог позволить себе снова доставлять ей страдание. И она, и он уже и так слишком настрадались за свою жизнь.

Когда она в свою очередь взяла его лицо в свои руки, Ник закрыл глаза.

– Посмотри на меня! – требовательно произнесла Роуз.

Николас узнавал в ее голосе собственный. Открыв глаза, он встретил взгляд полный такой ласки и нежности, словно на него смотрела сама любовь.

– Я не жду чудес. Ни от себя, ни от тебя, – ласково произнесла Роуз, – ты тот, кто ты есть, и я бы ничего в тебе не меняла. И я тоже лишь та, кто есть на самом деле, со всеми своими недостатками и тревогами. Но пока мы любим, пока преданы друг другу, у нас все получится.

– Мне кажется, всю свою жизнь я прожил на необитаемом острове, – хрипло произнес он, приложив ее руки к своей груди, чтобы она смогла почувствовать, как бешено стучит его сердце. – Но я никогда не чувствовал себя одиноким. И лишь после того, как ты появилась в моей жизни, лишь тогда я осознал, каким пустым и холодным было мое прежнее существование. Понял, как ты нужна мне. Без тебя все не так, все мне кажется неправильным. Любимая, ты – все для меня!

Она не отводила от него глаз:

– И ты – все для меня!