Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
Шрифт:
– Почему я никогда о вас не слышал?
– Он должен был позвонить вам. Может, он попросил это сделать мистера Видора?
– Никто мне ничего не говорил.
– Тогда позвоните мистеру Уэллсу.
Онслоу посмотрел на меня, потом перевел взгляд на мои документы. Письмо от Уэллса, в котором меня характеризовали как матроса с трехлетним стажем, было поддельным. Совершенно очевидно, Онслоу не хотел звонить Уэллсу и выслушивать злобные тирады.
– А он говорил вам, чем вы тут будете заниматься?
– В основном я должен помогать с едой.
– Отнесите вещи в кормовой кубрик, – сказал он, – и возвращайтесь.
Я нашел свободную
Онслоу представил меня коку Маноло, который тут же поручил мне носить на борт продукты, птицу и вино, присланные поставщиками. Я сказал ему, что Уэллс хотел, чтобы я помогал прислуживать во время еды, и он, казалось, вздохнул с облегчением. Около полудня прибыл Чарльз Кернер, исполняющий обязанности главного продюсера RКО [RКО - голливудская киностудия], вместе с женой и дочерью. Они явно думали, что встретят на борту не только членов экипажа, и Кернер ворчал, усаживаясь за стол из красного дерева на корме. Маноло выдал мне белый жакет и велел отнести им напитки. Жена продюсера спокойно сидела в кресле, обмахиваясь небольшим веером, а дочка, некрасивая костлявая девочка лет двенадцати-тринадцати, осматривала шхуну.
Спустя час у причала остановился красно-коричневый "Паккард", из него вышел Уэллс, вслед за ним – стройная темноволосая женщина, которую я узнал по виденным ранее фотографиям, – его ассистент Шифра Харан. Уэллс поднялся на палубу.
– Чарльз! – воскликнул он и заключил Кернера в свои медвежьи объятия. – Как я рад тебя видеть!
Кернер представил Уэллса своей жене Мэри.
Уэллс был одет в легкий костюм; у него были темные длинные волосы и усы, которые он отрастил в Бразилии, думая, что тем самым подчеркивает свою мужественность. Ростом он был выше шести футов, под костюмом угадывался растущий живот, но пока еще трудно было предположить, что он сильно располнеет в будущем. Огромная голова, круглые щеки, красивые губы и миндалевидные монгольские глаза.
– А это кто? – Уэллс повернулся к дочке Кернера. Он словно направил на нее прожектор своего внимания, и девочка сильно смутилась.
– Наша дочка Барбара.
– Барбара, – вздохнул Уэллс, – ты всегда носишь ключ от дома в ухе? – Он вытащил из левого уха девочки медный ключ и поднес ей к лицу. Пальцы у него были необычайно длинными, руки – изящными.
Девочка хитро улыбнулась и сказала:
– Ключ не мой.
– Может, это и вообще не ключ. – Уэллс провел левой рукой над правой, и ключ превратился в серебряный доллар. – Хочешь?
– Да
Он снова провел левой ладонью над правой, и доллар исчез.
– Посмотри в своем кармане.
Девочка сунула руку в карман закатанных джинсов и вытащила оттуда доллар. В глазах ее светился восторг.
– Но запомни, – предупредил Уэллс, – не в деньгах счастье.
И сразу переключил все внимание на Кернера. Он вел себя подобно принцу, окруженному толпой приближенных, одаривал их благосклонностью и вниманием, как золотом. А Харан, подобно птичке-колибри, кружилась вокруг босса. Она держала в руках большую папку, готовая в любой момент дать то, что ему понадобится: карандаш, сигару, спички, чашку чая, копию контракта RКО. Герман Манкевич [Манкевич Герман (1897-1953) – известный американский сценарист, выступал в качестве соавтора сценария к "Гражданину Кейну"] как-то сказал о нем: "Вот идет сам Бог, ему недостает лишь Божьей благодати".
– Шифра! – завопил
Харан попросила меня помочь. Я спустился с ней на причал и достал из багажника восьмиугольную коробку на несколько бобин кинопленки и большой переносной кинопроектор. На коробке черным гримерным карандашом было выведено: "Великолепные Эмберсоны". Харан внимательно следила за мной, пока я относил коробку и проектор в салон яхты, потом поспешно вышла на палубу к Уэллсу.
Какое-то время я помогал Маноло на камбузе, потом раздался голос Онслоу: время отчаливать. Онслоу завел дизельный мотор. Светловолосый юноша и еще один член экипажа отдали швартовы, а Онслоу вывел "Синару" из гавани. Стоило яхте выйти в залив Сан-Педро, как мы подняли паруса: грот, стаксель и фок. Ветер надул парусину, Онслоу выключил двигатель, и в свете заходящего солнца мы поплыли в сторону Каталины.
По дороге назад на камбуз я спросил пассажиров, не принести ли им еще что-нибудь выпить. Уэллс снял пиджак, растянулся в одном из шезлонгов на палубе и рассказывал Кернерам о ритуалах вуду, которые видел в Бразилии. Он мрачно посмотрел на меня, но Кернер воспользовался случаем и попросил еще виски. Я поинтересовался, не принести ли лимонаду Барбаре. Из-под прикрытых век Уэллс метал громы и молнии, и я бегом спустился вниз.
Когда я подавал ужин, сгустились сумерки, на западе горизонт светился оранжевым и красным светом; над столом, расставленным на палубе, хлопал натянутый тент. Я открыл несколько бутылок вина. И подслушивал, о чем они говорили, пока ели сначала салат из авокадо, потом цыпленка в винном соусе и, наконец, слоеный торт с клубникой. Правда, была одна неприятная минута, когда на палубу поднялся Онслоу, чтобы пожелать всем спокойной ночи.
– Надеюсь, ужин прошел хорошо. – Он склонился над Уэллсом, положил руку ему на плечо и кивнул в мою сторону. – Знаете, обычно мы не берем помощников в самую последнюю минуту.
– Кому еще бренди? – тут же спросил я.
Уэллс был поглощен разговором с Кернером и отмахнулся от Онслоу.
– Он очень нам помогает.
Онслоу удалился, а я принес на серебряном подносе бутылку бренди и стаканы.
Уэллс убеждал Кернера, что необходимо довести до конца проект "Все это правда", который он снимал в Рио. Дирекция RKO не одобрила появления орд беснующихся чернокожих на карнавале и потому решила оставить затею.
– Три части, – убеждал Уэллс. – "Джангладеросы", "Мой друг Бонито" и история самбы. Если вы просмотрите отснятый материал, я смогу закончить все ко Дню Благодарения; при небольших дополнительных вложениях студия сможет продемонстрировать, что средства потрачены не зря. Нельсон Рокфеллер преуспеет в своем проекте "Добрый сосед", а я буду снимать фильмы, ради которых меня пригласила компания RKO.
Кернер старался не смотреть в глаза Уэллсу, он чертил десертной вилкой по белой скатерти стола.
– Орсон, при всем моем уважении, я думаю, что студия больше не заинтересована в фильмах, ради которых вас сюда пригласили. "Кейн" провалился, "Эмберсоны" вряд ли будут приняты лучше, скорее еще хуже.
Уэллс как-то слишком быстро улыбнулся.
– Тот вариант "Эмберсонов", который сейчас показывают на экранах, имеет мало общего с тем, который снимал я.
– Я не видел ни того ни другого, но читал отзыв о просмотре в "Помоне". Зрители плакали от скуки над вашей трагедией и писали в своих отзывах: "Людей надо веселить".