Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
— Слушаю и повинуюсь, — ответило устройство.
— Не принимать никаких звонков до окончания полета, — добавил я.
— Слушаю и повинуюсь, — сказало устройство.
Я откинулся в кресле и задумался, как стану объяснять захват машины, если после всего этого меня встретит живой и невредимый Мишель.
Как оказалось, можно было не волноваться.
К моменту моего возвращения тело уже обнаружили, и Главная База напоминала растревоженный муравейник.
Не менее самого убийства удивлял способ, которым его совершили: Мишелю
К лейтенанту убийца не стал приближался, драки не было. Импульсным зарядом выстрелили из дальнего конца коридора. Поясная сумка офицера оказалась широко распахнутой, а замок на ней сломан, что позволяет предположить ограбление. Пистолет Мишеля пропал. Не убили ли молодого человека из собственного оружия?
В моем сознании прокрутился сценарий произошедшего: Мишель столкнулся с убийцей, выхватил пистолет, но оружие выбили у него из руки — возможно, его противником был кто-то из тех участников групп рукопашного боя, про которые рассказывала Анна. Тогда полицейский развернулся и побежал, а убийца подобрал оружие, хладнокровно прицелился и пристрелил лейтенанта…
Но я даже не уверен, что Мишель бежал в момент выстрела. Так решила Мак, но голограммы, которые она сделала с тела, показались мне неоднозначными. Если выстрелить в человека, бегущего по гладкому полу, он не только падает, но и скользит. Царапин на лице Мишеля осталось явно маловато для подобного вывода. Я бы скорее сказал, что он торопился, но не бежал, и Анна тоже была склонна со мной согласиться.
Оказавшись в своей клинике, доктор Ли зарыдала — впервые я увидел ее в таком состоянии. Тело Мишеля лежало на столе и выглядело ужасно. Как всегда, когда имеешь дело с подобным видом боеприпасов, входное отверстие диаметром с мизинец, а выходное — с мою голову. Заряд, конечно же, дезинтегрировался, как и положено, не оставив улик.
— Даже Мак потрясена, — произнесла Анна, рыдая на моем плече. — Я видела ее лицо, когда вносили тело. Она словно оцепенела. Все продолжала повторять: «О нет! Только не он! О нет!».. Понимаешь, Мишель ведь являлся ее правой рукой, почти сыном. Теперь Джулия и в самом деле осталась одна.
Что поделаешь, убийца должен был рано или поздно добраться и до лучших из нас.
Анна умылась в лабораторной раковине и печально произнесла:
— Пора приступать к вскрытию.
— Не сейчас, не надо. Лучше завтра. Мишель уже никуда не убежит. Давай помогу положить его в лед.
Мне было жутко прикасаться к трупу, но как только я это сделал — все пришло в норму. Мишеля больше нет; его светлый ум, живое остроумие, смешной галльский акцент, нарисованное им для себя будущее — всего этого теперь не существует. А тело — только улика.
Мы завернули его и уложили в морозильник рядом с Торнсом. У нас набирается настоящая коллекция мертвых юнцов.
Анна нуждалась в компании, поэтому мы отправились в мой номер и, после того как я проверил оружие, на случай если появятся медвежьи боровы, вышли на террасу.
В отдалении продолжал идти дождь, но в тучах образовался разрыв, сквозь который был виден закат
Некоторое время мы постояли, держась за руки, словно влюбленная парочка. Анне надо было отвлечься, и я принялся рассказывать о влажных диких лесах, окружающих Альфу, о странных созданиях и беспокойных деревьях. Ее настроение немножко приподнялось.
— Я мечтаю заниматься настоящей наукой, — сказала она. — Не хочу, чтобы меня затянула рутина. Я тут провела небольшое исследование этих личинок.
Она показала на червячков, ползающих по террасе.
— Эти вездесущие существа необыкновенно причудливы. У человека порядка сорока тысяч генов, а у них в пять раз больше.
— Что, у этих маленьких червячков? Но почему?
— Не знаю. Они ровно настолько примитивны, насколько кажется, — нечто вроде подвижного желудка. И только представь себе шансы всевозможных генетических отклонений, приводящих к гибели организма, — слишком много информационных блоков. Все так похоже на произошедшие убийства, — добавила она. — У нас тоже слишком много информации, но толку от нее никакого.
Анна снова возвращалась к той же теме, и, вздохнув, я оказался вынужден признать, что уйти от нее не получится. Доктор Ли пребывает в трауре по поводу гибели Мишеля, который явно обладал даром пробуждать к себе заботу у более взрослых женщин.
— Он был таким милым юношей. Еще чуть-чуть, и смог бы отправиться домой. Как ужасно, что погибают молодые люди.
Анна снова начала плакать. Я обнял ее… Она такая маленькая, что при всей седине в ее волосах кажется, будто держишь ребенка. От меня требовалось найти слова утешения, но в этот момент — и как всегда не вовремя — меня посетило озарение.
— Анна, послушай. Объясни мне: зачем Мишелю потребовалось спешить именно по этому коридору?
Она подняла на меня заплаканные глаза, но сознание ее, как всегда, оставалось ясным.
— Ох! Конечно, тот проход ведет к моей лаборатории. Ты хочешь сказать, что, не сумев найти тебя, он пошел ко мне.
Несколько секунд мы смотрели друг на друга.
— Пойдем, — сказал я.
— Куда?
— Просто мне удалось поймать лучик света. На сей раз внутреннего. Кажется, я догадываюсь, что именно искал убийца в поясной сумке Мишеля. Пойдем поговорим с его соседями по комнате.
Меня охватили размышления о мести.
Анна необычная женщина. Она не стала задавать вопросов, а просто повела меня лабиринтом этих жутких построек. Несколько раз я спотыкался, потому что мои мысли витали в другом месте, пытаясь собрать воедино уйму разных вещей, и наконец во всем произошедшем стал проявляться некий смутный смысл. Комната Мишеля располагается в периферийном здании. Она огромная, чистая, хорошо освещенная; четыре койки отделены друг от друга семипластовыми перегородками; на подушке погибшего лежал букет искусственных цветов.