Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
Сома понятия не имел, где именно они находятся, хотя смутно припоминал, что воины говорили об арке у северных предместий. Судя по разговорам, они, как ни странно, направлялись к столице. Голова у Сомы была как в тумане, мозги и мысли размякли — никаких особо неприятных ощущений, но ориентированию на местности такое состояние не способствовало.
Зато он знал точное время. Зеленоватый свет, пробивающийся в овраг, где они остановились на приват, стал розовым. Несмотря на туман в голове, Сома узнал перемену освещения и улыбнулся.
Тучи издали резкий
Когда с небес послышался звон колокола, Джафет бросил маску на землю, пристально посмотрел на поджарого рыжего воина и заорал:
— Где же наш хранитель времени? Ты обязан был нас предупредить!
Ответить воин не успел, он, как и остальные, рылся в рюкзаке и вскоре достал странные зубчатые наушники для защиты ушей и нацепил их на голову.
Заиграла музыка, и Сома запел:
— Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Ему казалось крайне странным, что кентуккийцы не подхватывают гимн, не встают в хоровод, ведь теннессийцы обычно поступали именно так.
Хотя если бы они запели, это было бы еще более странно.
— Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Заиграли цветы-трубы, росшие в тени ив на другом берегу пересохшего ручья. Сома не привык к такому громкому духовому оркестру. Наверное, до города все-таки далеко. Обычно страстные поклонники тех или иных музыкальных инструментов и партий специально находили места, подобные этому, и спешили туда во время исполнения гимна.
— Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Сома мирно танцевал, но при этом поглядывал на толстого енота, [11] который кивал в такт музыке и переворачивал камни на дне ручья, и вдруг Сома заметил, что молодой кроу, чуть раньше так мечтавший посмотреть на медведя, тоже начал отбивать такт своим украшенным птичьими когтями сапогом. Первым из воинов это заметил Сова.
— Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
11
Енот — символ штата Теннесси.
При звуках гимна Сома сегодня не чувствовал такой общности с согражданами, как обычно, не ощущал подъема веры и сил, но считал, что во всем виновата паста, которой вымазали его кентуккийцы. Интересно, они и молодому кроу вкатят те же препараты? Юноша слабо сопротивлялся под напором Совы, который прижал его к земле. Остальные воины держали ему руки и ноги, а Джафет достал шприц с молочно-коричневатой смесью, похожей на мед, и ввел юноше полную дозу. Сома подумал, что знает имя танцующего юноши-кроу. Джафет Сапп называл его Лоуэллом.
— Сегодня мы перестроим Теннесси, каждую ночь мы обновляем Теннесси…
Розовый
Перед Джафетом с жалким и подавленным видом стоял рыжеволосый мужчина. Он смотрел в сторону, туда, где над юношей-кроу возвышался Сова.
— Джафет, я потерял дорогу, — сообщил мужчина. — Здесь так легко заблудиться.
Лицо Джафета выражало гнев и разочарование, но в то же время и нечто, напоминающее милосердие и прощение.
— Да, верно. Здесь легко заблудиться. Со всяким случается. И нам, кажется, вовремя удалось ввести ему притупляющие препараты.
Тут в разговор вмешался Сова:
— Вторая смена, Джафет. Чтобы поймать нашего жука, надо дождаться второго сбора мусора.
Джафет поморщился, но кивнул.
— Идти вперед мы все равно не можем, по крайней мере, пока не поймем, что будет дальше с Лоуэллом. — Он бросил взгляд на лежащего без сознания юношу. — Уберите виски и еду назад в тайник и прикройте все сеткой. Мы остаемся тут на ночь.
Джафет размеренно подошел к Соме. Кулаки у него были крепко сжаты, аж костяшки побелели.
— Тебе все становится понятным, Сома-Художник, хотя, может, ты так и не думаешь. Наши намерения и мотивы помогут раскрыть кое-что и в тебе самом.
Левой рукой он взял Сому за подбородок и запрокинул ему голову; потом махнул рукой в сторону Лоуэлла.
— Вон лежит мой человек. Это один из мотивов.
Медленно Джафет растопырил пальцы руки.
— Я сражаюсь против нее, Сома, в надежде, что ей больше не удастся захватить ни одно разумное существо. И чтобы те умы, которые оказались в ее власти, вновь стали свободными.
К утру танцующий юноша-кроу умер.
Дженни проснулась в сумерках. Было холодно и сыро, она свернулась калачиком на гравии автостоянки. Заржала ее лошадь. Дженни уже какое-то время слышала голос лошади, та, видимо, была чем-то обеспокоена. Именно эти звуки и разбудили Дженни.
Она перевернулась на спину и поднялась. Во рту был неприятный металлический привкус Оператора, и ей пришлось несколько раз сплюнуть, чтобы отделаться от него. В ноздрях и над верхней губой засохла кровавая пена; то же самое — она чувствовала — творится и в ушах. Она посмотрела в сторону гаража и увидела, что проснулась не она одна.
— Возвращайся в постель, — сказала она машине.
Машина Сомы приподнялась на задних колесах и выглядывала в открытое окно. Опиралась она о стену гаража, выращенную специальными силовыми методами, да так, что стена еле выдерживала ее вес.
Дженни прищелкнула языком, чтобы хоть как-то успокоить лошадь, и подошла к машине. Ее тронуло, что машина проявляет такую заботу и тревогу.
Дженни дотронулась до антенны и сказала:
— Тебе надо еще поспать, и не волнуйся за меня. Операторы понимают, когда человек отказывается сотрудничать, даже если он сам об этом не догадывается. И тогда им приходится предпринимать серьезные шаги, чтобы найти необходимые ответы.