Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
— Смотрите, что это? — вскрикнул Башир. — У солдата во рту?
— Может, «язык»? — предположил Мизир. — Посмотрите, какой блестящий. Наверняка, слизистое покрытие. Пищеварительный орган?
Иман задумчиво взглянула на него:
— Ты думаешь?
Она снова повернулась к экрану и уже не отрывалась от него. Даже наклонилась, опершись руками на плечи Башира.
Когда рты батинитов соприкоснулись, тот заговорил:
— Да они целуются!
— До сих пор мы не наблюдали таких поцелуев, — усомнился Мизир. — Только короткие поглаживания лепестков.
—
— Какой долгий поцелуй, — сказал Башир.
— У человека рот и язык — самые чувствительные органы, — напомнила она ему, — за одним исключением.
Чуть раньше к ним подошел Хасан, заинтересовавшийся толпящимися перед экраном зеваками. Теперь он вдруг твердо приказал:
— Отключите этот экран.
Баширу понадобилась секунда, чтобы понять:
— Так они не целуются! Они… то есть… — Он погасил экран и повернулся к Иман: — Ты знала!
Но она уже смотрела в глаза Хасану.
— Ты прав, — сказала она, — они имеют право на уединение.
Клаус с Ладаван присоединились к остальным.
— Что стряслось? — спросил техник.
Иман ответила ему, не сводя взгляда с Хасана:
— Готовится война, нечто вроде джихада, и эти двое, которым, может быть, больше не придется свидеться, улучили драгоценную ночь друг для друга.
— Не понял, — сказал Клаус.
Ладаван объяснила ему:
— Солдатик прощался со своей милой.
Мизир возразил:
— Мы не можем знать, кто из них «он», а кто «она». Может, оба ни то и ни другое или пол меняется со временем. У грибов…
— Да в геенну твои грибы! — Иман отвернулась наконец от неподвижного Хасана и зашагала к своему шатру.
Мизир недоуменно посмотрел ей вслед, потом повернулся к Хасану и продолжил:
— В самом деле, я должен изучить процесс. Этот «язык» может оказаться…
— Пусть его изучает Разум, или займись этим молча! — приказал Хасан. — Мы обязаны уважать их чувства.
Клаус придержал уходившего Мизира за рукав:
— Солдат скорее всего мужского пола. На этом уровне технического развития общество не может себе позволить жертвовать женщинами в сражении.
Как ни странно, последнее слово сказала всегда тихая Ладаван.
— Иногда, — проговорила она, — я не понимаю вас, людей.
Позднее она повторила эти слова Сунгу, и он ответил на мандаринском. Ладаван немного понимала это наречие китайского и уловила смысл:
— Дорожи тем, чего не понимаешь.
На следующий день произошло два события, если не больше. Первое было весьма драматичным, но не слишком важным. Второе было не столь драматичным.
Предупредил о них Янс Дарби. Он с утра поднял сверхлегкую машину и сделал круг за цепью Туманных гор, за пределами видимости из города. Машина маскировалась так же, как зонды, и шум пропеллеров заглушался поглотителями; но из-за больших размеров заметить ее было легче, так что он собирался набрать высоту, прежде чем приблизиться к обитаемым местам. Янс держал курс вдоль реки, протекающей через Великую Западную равнину, туда, где она уходила в багровую расщелину, прорезая горы на пути к побережью.
В расщелине уместилось маленькое селение, и ниже по течению, на прибрежной стороне хребта, стояло еще одно, но устье было болотистым, и в бухтах у впадения в море не было города, подобного Восточному Порту. Когда Янс сообщил: «Каджуны [23] в дельте», никто в базовом лагере сперва не понял, что он имеет в виду: а именно охотников и рыбаков, селившихся в разбросанных далеко друг от друга хижинах.
— Двое взглянули вверх, когда я пролетал мимо, — мимоходом заметил Янс.
23
Каджуны — потомки французских переселенцев, которые вначале основали колонию Акадия в восточной Канаде, а затем под давлением местного правительства вынуждены были бежать в Луизиану.
Мизир забеспокоился:
— Я уверен, что аборигены видят в инфракрасном спектре. Тепловой выброс у наших двигателей минимальный, и все же…
Исследователи иногда замечали, как горожане бросают взгляд в сторону пролетающих зондов — так человек оглядывается на слабую вспышку или незаметное движение. Хасан решил уменьшить количество ночных полетов, когда в холодном небе тепло двигателей проявляется ярче.
Из Восточного Порта по Большой Товарной Дороге выехал большой крытый фургон под охраной пяти всадников, но люди почти не обратили на него внимания — в ту сторону часто уходили грузы.
Янс пролетел вдоль линии хребта дальше в море. Сунг считал, что в той стороне могут оказаться острова — вершины расположенных на морском дне гор, а Мизир жаждал заполучить образцы островных видов и выяснить, насколько они отличаются от тех, что он нашел на прибрежной равнине, в долине реки на западном склоне и на их собственном альпийском лугу. Для этой цели Янс погрузил на борт несколько разведывательных зондов.
Обнаружили они корабль.
— Вы бы видели этих негодяев! — передавал Янс по радиосвязи. — Точь-в-точь старый пиратский корабль: паруса подняты, пушки выглядывают из открытых люков, воду режет, как плуг. Правда, форма корпуса другая — не могу объяснить, как выглядит. То ли шире, то ли короче… И паруса… оснастка тоже другая. На главном парусе — солнце с расходящимися лучами.
— В городе у них нет такого герба, — сказал Клаус. — Похоже, у местных тотем — шесторёл. — Он имел в виду хищную птицу с когтями на крыльях, лапах и кроющих перьях.
— Это не тотем, — поправил Хасан, — а герб. Кажется, у вашего народа когда-то был такой же?
— Двуглавый орел, — кивнул Клаус, — но это был тотем, и, — добавил он, — ему принесли немало кровавых жертв.
— Может быть, это силы вторжения, — сказал Башир. — Возможно, потому население Порта и готовится к войне.