Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
— Это зубная щетка. Положите ее в рот на тридцать секунд.
Черт побери! Он что, за мной подсматривает?
Я неохотно последовал совету. Эта штука, чем бы она там ни была, выплюнула мне в рот приятную на вкус пену, завибрировала или зажужжала — и, должно быть, что-то высветлила, поскольку, глядя в зеркало, я увидел, что мои щеки ярко блестят изнутри, но это было не больно, только немного приятно пощекотало. Каким-то образом она удалила всю пену, и мой рот наполнился мягким всплеском освежающей воды. Потом щетка зазвенела еще раз и затихла. Я попробовал
Так и не одевшись, я обошел комнату, не зная, что, собственно, ищу. Робот-паучок выгрузил содержимое моих карманов и аккуратно разложил его на ночном столике. Все, за исключением кастета. Мне давали понять, что здесь эта штука совершенно бесполезна. Я подозревал, что в обязанности Брауни, помимо программирования душа, входит и многое другое. Если он на самом деле личный слуга, тогда он еще и личный телохранитель. Но только не мой.
Кровать оказалась столь же заковыристой, как и душ. Матрас был твердый, но не тяжелый. Простыни из того же мягкого материала, что и белье в шкафу, только разные. Не знаю, как описать. Вместо верхней простыни и шерстяного одеяла в постели находилось нечто легкое и стеганое, вроде из этой же ткани, но только толще и пушистее. Также не поддающееся описанию, но очень уютное.
Вообще, все — обольстительно уютное. Для людей, которые привыкли к такого рода роскоши. Вот в чем суть.
Казалось бы, этому не стоит придавать особого значения. И в то же время значение имело все. Предположим, человек из тысяча девятисотого года попадает в тысяча девятьсот шестьдесят седьмой — что мы станем делать? Все возможное, чтобы он чувствовал себя непринужденно. Включая… защиту от мира, который он не может понять, в котором ему будет трудно существовать и, вероятно, даже выжить.
Чистые простыни, горячая ванна и симпатичные картинки на стенах создадут впечатление роскошного отеля.
О'кей, все так. Но зачем? Часть этой бессмыслицы крылась в объяснении, которое Икинс мне так и не предоставил. Почему он отобрал у меня работу? Почему выдернул из моего времени? Почему он не хочет спасти этих мальчиков?
И что это был за испытательный срок? При чем тут отправка за границу?
Внезапно меня осенило…
Я сел в кровати, пораженный мелькнувшей мыслью. Теперь я уже в любом случае не засну. Так происходило всегда, когда я понимал, что близок к разгадке…
— Компьютер? — сказал я в пространство, чувствуя себя при этом чрезвычайно глупо. Но что мне оставалось?
— Да? — откликнулась голосом Брауни пустота.
— Брауни?
— Я — интерфейс системы персонального обслуживания. Чем могу вам помочь?
— Гм… О'кей. — С этим еще предстоит разобраться. — Эта стена с картиной — это ведь не телевизор, да? Это что-то вроде большого информационного экрана, как в «Стар Треке»? Экран компьютера?
— Это многофункциональное устройство для вывода данных. Что вы желаете узнать?
— У
— У меня есть девять внутренних каналов подключения ко всем общедоступным уровням Интернета, а также к различным частным сетям.
— Я не понимаю, что это означает.
— Скажите, что именно вы желаете знать?
— Дело, над которым я работал. Ты можешь показать мне материалы?
— Я могу только ознакомить вас с информацией шестидесятилетней давности. Мне не разрешается предоставлять вам доступ к материалу, в связи с которым может возникнуть фактор риска и измениться обстановка на местах.
— Гм… О'кей… отлично. У тебя есть информация о деле, которое я вел, когда меня вытащили из моего времени?
— Да.
Изображение луга пошло рябью, и стена стала белой. На ней возникли фотографии пропавших мальчиков, расположенные в два ряда, под каждой приведена дата исчезновения. Двенадцать юношей. Мэтти среди них не было. Почему его нет? Потому что он не относится к делу? Почему? Почему, черт возьми, не относится?
— У тебя есть их школьные дела? Или документы из колледжа?
На экране появилось отображение множества документов; экран изменил их размеры.
— Что вы ищете? — спросил Брауни.
— Нечто одинаковое для всех. Связующее звено. Взаимосвязь между ними. Общие условия. Я знаю, что их исчезновение имеет какое-то отношение к клубу геев-подростков, но подлинная ли это связь? Что, если есть еще что-то? Какие-то их интересы? Таланты? Какой у них «ай-кью»?
Брауни, казалось, испытывал колебания. Может ли компьютер колебаться? Человеческие существа — да, конечно, но компьютер вроде не должен. Если он не обладает способностью чувствовать. Или не притворяется не способным. Или не думает, что способен. Или не питает иллюзий… Черт, теперь» на этом зациклился. Брауни так все запутал!
— Уровень интеллекта у всех выше среднего, — наконец сказал он. — Уровень одаренности начинается со ста тридцати одного. Ваш «ай-кью» — сто тридцать семь, поэтому вас выбрали. У других юношей «ай-кью» от ста одиннадцати до ста сорока трех.
— Спасибо! Что еще?
— Двое из них бисексуалы, с легким предпочтением связей с тождественным полом. Пятеро — преимущественно гомосексуалисты с редкими гетеросексуальными связями. Трое — исключительно гомосексуалисты. Еще двое — латентные транссексуалы.
— Продолжай.
— У них есть круг общих интересов, который включает классическую музыку, анимацию, программирование на компьютере, научную фантастику, полеты в космос, фэнтези, ролевые игры, и далее уже второстепенные увлечения.
— Рассказывай остальное.
— Большинство из них склонны к застенчивости и уединенному чтению. Они до некоторой степени чужие среди сверстников, не обладают физической силой и практически не вовлечены в жизнь своих сообществ. Я мог бы оперировать терминами «программер» или «ботаник», но боюсь, что в ваше время эти слова еще не вошли в употребление.