Лучшее за год XXV/II: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
Шрифт:
Он протянул ей цветок:
— Это вам.
Потом остановил такси и сел.
— Отвезите меня в аэропорт.
Пока старая машина тряслась по пыльным улицам, Поль снял наглазную повязку. Заметил, как водитель посмотрел в зеркало заднего вида и брезгливо отвернулся.
— Понимаете, они солгали, — сказал Поль водителю. — Насчет сложности глаза. О, есть разные способы…
Водитель включил радио и уставился вперед. Поль морщился, разматывая повязку над раной и вытягивая белую марлю длинными полосками. В черепе взрывалась боль.
— Пророк есть человек, который чувствует яростно, — сказал он и сунул пакетик в пустую глазницу.
Рассказы молодого писателя Бенджамина Розенбаума публиковались в «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Asimov's Science Fiction», «Argosy», «The Infinite Matrix», «Strange Horizons», «Harper's», «McSweeney's», «Lady Churchill's Rosebud Wristlet» и других изданиях. Он успел поработать клоуном на праздниках, рабочим в галилейском кибуце, учился в Италии, сидел дома с ребенком, писал программы для Силиконовой долины, правительства США, онлайновых фэнтези–игр и швейцарских банков Цюриха. В 2004 году рассказ Розенбаума «Охватывая новое» («Embracing–the–New») вошел в число финалистов премии «Небьюла». Писатель недавно вернулся из Швейцарии, где жил долгое время, и теперь вместе с семьей поселился в городе Фоллс–Черч, штат Виргиния. Первый сборник его произведений называется «Муравьиный король и другие рассказы» («The Ant King and Other Stories»). Информацию об авторе можно найти на www.benjaminrosenbaum.com.
80
«Stray," by Benjamin Rosenbaum and David Ackert. Copyright © 2007 by Spilogale, Inc. First published in The Magazine of Fantasy & Science Fiction,December 2007. Reprinted by permission of the authors.
Дэвид Акерт — актер по профессии, снимавшийся в таких телесериалах, как «C.S.I.: Место преступления Майами» («CSI: Miami») и «Военно–юридическая служба» («JAG»), в фильмах «Парень, ты попал» («Suckers») и «Крутое преступление» («Cool Crime»), а также в короткометражном фильме под названием «Горячие блюда» («Blue Plate»), продюсером которого выступил сам. В настоящее время Дэвид Акерт продюсирует документальную ленту «Голоса Уганды» («Voices of Uganda»), а также снимается в ней.
Объединив усилия, Розенбаум и Акерт пытаются доказать, что порой самое сложное в обладании могуществом заключается в том, чтобы этим самым могуществом не пользоваться…
Она нашла его у обочины: среди высокой травы лежал Иоанн, князь бессмертных. Тот самый Иоанн, к коленям которого заплаканными щеками прижимались трепещущие монархи; тот, который собрал епископов, ханов, пророков, мучеников, менестрелей, блудниц, революционеров, поэтов, анархистов и промышленных магнатов; тот, кто мановением руки отправлял целые армии хоть в пучину морскую.
Она тормознула свою модель «Ти» в том самом месте, где у дороги лежал он: погрузившийся в транс, затерявшийся в конце одной формы жизни, опустошенный, с иссохшейся душой. По просторам Америки Франклина Делано Рузвельта разбрелось великое множество бродяг, странствующих сезонных рабочих и прочего перекати–поля, поэтому Мюриэл сначала приняла его за обычного белого. Несмотря на опасность, чернокожая докторова дочь остановилась ради белого бродяги. Сей невероятный факт в корне изменил жизнь Иоанна.
Он рассказал ей о себе. Сама она была смертной; конечно же, ей было страшно. Но она его выслушала и в конце долгого шального рассказа встала из–за кедрового кухонного стола, выплеснула остатки чая из чашек,
— Я тебе верю, — проговорила она, и в темных глубинах его естества шевельнулось нечто странно–сладостное. Не встречаясь с Мюриэл взглядом, он изучал древесные волокна полированного кедра. Словно она была стеклом, разбить которое он боялся. Он знал все, даже не поднимая глаз, ибо в каждом скрипе половиц, в каждом звяканье тарелки ему слышалось: «останься».
В день солнцестояния, в июньское воскресенье, сыграли свадьбу. От выкрашенных толстым слоем белил досок церковь казалась еще светлее. На сосновых скамьях, тесно прижавшись друг к дружке, разместились сорок человек. Деревенские родственники и давнишние пациенты отца Мюриэл в два ряда выстроились позади. На улице устроили немудреное угощение: картофельный и капустный салаты, зелень. Сильный запах барбекю, дымок над грилем. Кружащие в лучах послеполуденного солнца комары.
Мюриэл улыбается, плачет и смеется. Водворив ее в центре своего мира, словно драгоценность, Иоанн почувствовал себя дома; когда Мюриэл касалась его руки, враги становились заблудшими детьми Божьими, а столетия боли и преступлений казались диковинными историями из разряда тех, что рассказывают у камина. Ее объятия опровергали горькое знание Иоанна.
Без Мюриэл мир был подобен населенной злобными существами пустыне.
Его терзал страх — страх, что она уйдет.
Тетушка Гертруда говорила так:
— Нет, нет и еще раз нет. Он из тех Монро, что по другой линии, понимаешь? Они из Канзаса. Очень представительные. Так вот что я тебе скажу, детка, — я знала, что этот мужчина именно то, что нужно Мюриэл, еще до того, как она объявила его членом семьи. Стоило мне только на него взглянуть…
Женщины усердно хлопотали вокруг Иоанна и суетились. Мужчины опробовали на нем шутки и анекдоты. Он кивал и смеялся, наблюдая за безмолвным разговором их тел. Конечно же, он чудной незнакомец с туманным прошлым; бродяга, которому лучше бы убраться восвояси. Но даже скитальцы порой остепеняются и где–нибудь оседают — поглядите же, как усердно трудится он на мельнице. И она выглядит такой счастливой, посмотрите, как счастлива она. Ведь именно такой и нужен Мюриэл: человек со странностями, как раз вроде этого зеленоглазого троюродного братца неопределенного возраста, который, может, даже участвовал в Великой войне.
А он даже не прибегал к искусству манипуляции, не потянул ни за одну нить. Ни за единую! Они сами выбрали его.
Все, но только не Лил Уоллис.
Тот был вежлив. Похвалил платье Мюриэл и в сугубо мужском кругу рассказал анекдот о моряке и голландце. Но для Иоанна мысли Уоллиса звучали не тише воя сирены: «Как удалось этому незнакомцу, этому белобрысому троюродному братцу с замашками горожанина и верткими манерами заполучить Мюриэл?» Лил Уоллис ведь так силен и красив, работает на мукомольне в дневную смену и к тому же родился в этих местах. Конечно, кожа у него темная, но как можно поверить в то, что Мюриэл так уж нужен именно светлокожий? В конце концов, разве после десятилетия настойчивых галантных ухаживаний он не заслужил сердце докторской дочки? Ему было невдомек, как этот незнакомец его обошел.
Во время свадебного приема Лил Уоллис не спускал с Иоанна глаз, вглядывался в лицо, рассматривал руки, одежду, пытаясь распознать его слабые места. Иоанн чувствовал себя неловко. Было бы так просто подстроить модуляцию своего голоса под голос Лила Уоллиса; определенным образом приосаниться, чтобы Лилу Уоллису вспомнился умерший братец; замолчать в нужный момент, а потом озвучить мысли Лила Уоллиса, отчего этот самый Лил Уоллис вдруг непреодолимо потянулся бы к нему, усмехнулся бы, покачал головой, оставил мысли о Мюриэл и проникся к Иоанну братской любовью.