Лучшие истории любви XX века
Шрифт:
«У него была голова Антиноя и глаза с золотыми искрами, – вспоминала потом Анна Ахматова. – Он был совсем не похож ни на кого на свете. Голос его как-то навсегда остался в памяти. Я знала его нищим, и было непонятно, чем он живет. Как художник он не имел тени признания. И все божественное в Модильяни только искрилось сквозь какой-то мрак».
Рядом с ней был не менее, а быть может, и более божественный Гумилев: если можно сравнивать талант поэта и живописца – пожалуй, Гумилев превосходил Модильяни! Однако Амадео давал Анне то, что она не получала от Николая. Какое-то особенное понимание, духовное взаимопроникновение. Они часто гуляли по Парижу при луне, и Амадео показывал русской поэтессе свои любимые места и ракурсы – ведь он даже на свидании оставался художником! А ей это нравилось. Ей все в нем нравилось.
Модильяни вообще не мог
Анна вспоминала: «Часто, заслышав его шаги в сонной тишине улицы, я подходила к окну и сквозь жалюзи следила за его тенью, медлившей под моими окнами…»
Он останавливался – она выходила – и начиналась очередная ночная прогулка.
Как относился ко всему этому Гумилев – непонятно. Быть может, тогда он готов был терпеть от Анны все что угодно?
Из всех свиданий с Амадео особенно запомнилось Анне одно, несостоявшееся: «Как-то раз мы, вероятно, плохо сговорились, и я, зайдя за Модильяни, не застала его и решила подождать его несколько минут. У меня в руках была охапка красных роз. Окно над запертыми воротами мастерской было открыто. Я от нечего делать стала бросать в мастерскую цветы. Не дождавшись Модильяни, я ушла. Когда мы встретились, он выразил недоумение, как я могла попасть в запертую комнату, когда ключ был у него. Я объяснила, как было дело. «Не может быть – они так красиво лежали…»
Амадео верил в мистические предвидения Анны, постоянно твердил, что она читает его мысли. Поверил и в то, что она может пройти сквозь запертую дверь.
…Запертая дверь и розы на полу – символ любви Анны и Амадео: невозможной, но все же случившейся любви.
Амадео много рисовал Анну. В том числе контур ее обнаженного тела. Так ответ на вопрос – были ли они любовниками? – существует в задокументированном виде. Все рисунки он подарил ей, она увезла их в Россию, где большинство из них исчезло, видимо, было уничтожено в Ленинграде в блокаду.
«Вероятно, мы оба не понимали одну существенную вещь: все, что происходило, было предысторией нашей жизни: его – очень короткой и моей – очень длинной», – запишет Анна Андреевна уже в старости.
Роман Ахматовой с Модильяни окончился вместе с ее медовым месяцем.Финал Модильяни был трагичен. Сам Амадео умер от туберкулеза 24 января 1920 года. На следующий день после его смерти покончила с собой его возлюбленная Жанна Эбютерн, находившаяся на девятом месяце беременности.
Ольга Николаевна Гильдебрандт-Арбенина рассказывала о браке Ахматовой и Гумилева:
«Единственно, что они условились с Ахматовой, – сказать друг другу о своей первой измене. «Представьте себе, она изменила первая», – сказал он без всякой злости…»
Что он имел в виду? Наверное, роман с Модильяни…
В конце июня 1910 года Ахматова и Гумилев вернулись в Россию и поселились в Царском Селе.
Анна Андреевна Гумилева, мать Николая, вспоминала: «Ахматова была высокая, стройная, тоненькая и очень гибкая, с большими синими, грустными глазами, со смуглым цветом лица. Она держалась в стороне от семьи. Поздно вставала, являлась к завтраку около часа, последняя, и, войдя в столовую, говорила: «Здравствуйте все!» За столом большею частью была отсутствующей, потом исчезала в свою комнату, вечерами либо писала у себя, либо уезжала в Петербург…»
Николай ввел Анну в круг своих друзей поэтов, где она сразу же воцарилась – еще не как поэтесса, но уже как необыкновенно привлекательная женщина. Анна была счастлива, а Николай тяготился супружеством: все складывалось не так, как он себе намечтал. Гумилев снова решил поехать в Африку, этот континент манил его, там он воскресал душой.
В отсутствие мужа Анна перестала посещать светские мероприятия, полностью погрузилась в поэзию. Она рассказывала: «Я носила тогда зеленое малахитовое ожерелье и чепчик из тонких кружев. Я не каталась верхом и не играла в теннис».
Когда Николай вернулся, жена встретила его с новыми стихами, искренне его восхитившими. Именно тогда он наконец признал Анну как поэта, равного себе. Но для него это было нелегко. Гумилеву нужна была рядом восторженная жена-поклонница, а не равная по силе творческая натура.Сергей Константинович Маковский писал: «Трещина в их любви обозначилась с первого года брака. Они были слишком «разные». В плане поэтическом, может быть, только дополняли друг друга, но в жизни… С отрочества Гумилев мнил себя «конквистадором». После поездки в Африку пышным цветом расцвели его экзотические восторги, и так хотелось ему увлечь жену мечтой о далеком
Анна Ахматова, Николай Гумилёв, Лев Гумилёв. 3 апреля (по старому стилю) 1915 года
Осенью 1911 года Гумилев с друзьями организовали «Цех поэтов», из которого потом выросло движение акмеизма. «Акмэ» – острие копья, вершина совершенства, цветущая сила – как только не переводится это слово! Акмеисты заявляли, что будут писать самые прекрасные стихи, каких не было прежде. И некоторые из акмеистов действительно потрясли поэтическую Россию, в первую очередь – сам Николай Гумилев и его супруга Анна Ахматова, чей первый сборник «Вечер» вышел весной 1912 года скромным тиражом 300 экземпляров, но был благожелательно принят критикой, еще благожелательнее – публикой. У нее сразу появились подражательницы: этих поэтесс так и называли «подахматовки».
1 октября 1912 года у Анны и Николая родился сын, окрещенный Львом. Анна никакого тяготения к материнству не испытывала, и даже при виде младенца в ней не пробудился могучий древний инстинкт. Она была слишком значительный поэт, чтобы стать хорошей матерью. Ребенка забрала бабушка, мать Гумилева, Анна Ивановна, у которой Левушка прожил шестнадцать лет, лишь изредка встречаясь со своими знаменитыми и блистательными родителями.
Супружество Ахматовой с Гумилевым все больше напоминало сожительство двух друзей, объединенных общей идеей и общим увлечением, и вместе с тем – не прекращалось их поэтическое соперничество, выматывавшее нервы им обоим.
В начале весны 1913 года Николай Гумилев отправился в свое последнее путешествие по Африке: на этот раз – в качестве начальника экспедиции, организованной Академией наук.
Анна без него не скучала, много писала, вела активную светскую жизнь, принимала поклонение влюбленных мужчин и восторженных женщин.
Ее превозносили как величайшую поэтессу современности. С ней дружили выдающиеся поэты – Александр Блок, Осип Мандельштам, и с каждым из них она обменивалась стихами, и с каждым из них ей приписывали роман… Но если романы и были, то только духовные, воображаемые.Для Анны дружба и любовь казались чувствами неотделимо-близкими: многие отмечали, что в стихах она чаще пишет «друг», «подруга», чем «возлюбленный», «любимая»: «О нем гадала я в канун Крещенья, Я в январе была его подругой…» или «Прав, что не взял меня с собой, И не назвал своей подругой». «Души высокая свобода, Что дружбою наречена» для нее была святее других человеческих чувств.