Лучшие истории Виталия Бианки о животных
Шрифт:
Миш-ка-баш-ка
Из при-бреж-ных кус-тов вы-су-ну-лась тол-ста-я зве-ри-на-я баш-ка, в лох-ма-той шерс-ти блес-ну-ли зе-лё-ны-е глаз-ки.
– Мед-ведь! Мед-ведь и-дёт! – за-кри-ча-ли пе-ре-пу-ган-ны-е лас-точ-ки–бе-ре-го-вуш-ки, стре-ми-тель-но про-но-сясь над ре-кой.
Но о-ни о-шиб-лись: э-то был все-го толь-ко мед-ве-жо-нок. Е-щё прош-лым ле-том
Но сто-и-ло е-му толь-ко вый-ти из кус-тов – и всем ста-ло вид-но, что боль-ша-я у не-го толь-ко го-ло-ва – нас-то-я-ща-я тол-ста-я лох-ма-та-я мед-вежь-я баш-ка, а сам-то он е-щё ма-лень-кий, – с но-во-рож-дён-но-го те-лён-ка, да смеш-ной та-кой: на ко-рот-ких ко-со-ла-пых ла-пах, хвос-тиш-ко ку-цый.
В э-тот зной-ный лет-ний день в ле-су бы-ло душ-но, пар-ко. Он и вы-шел на бе-ре-жок: так при-ят-но тут об-ду-вал све-жий ве-тер.
Миш-ка у-сел-ся на тра-ве, сло-жил пе-ред-ни-е ла-пы на круг-лом брюш-ке. Че-ло-веч-ком си-дел и сте-пен-но по-гля-ды-вал по сто-ро-нам.
Но не-на-дол-го хва-ти-ло у не-го сте-пен-нос-ти: он у-ви-дел под со-бой ве-сё-лу-ю, быст-ру-ю реч-ку, пе-ре-ку-выр-нул-ся че-рез го-ло-ву и на соб-ствен-ных са-лаз-ках лов-ко съе-хал с кру-то-го бе-реж-ка. Там стал на чет-ве-рень-ки – и да-вай ла-кать про-хлад-ну-ю во-ду.
На-пил-ся всласть, – и враз-ва-лоч-ку, не спе-ша за-ко-со-ла-пил вдоль бе-ре-га. А зе-лё-ны-е гла-зён-ки так и свер-ка-ют из шерс-ти: где бы че-го на-про-ка-зить? Чем даль-ше он по-дви-гал-ся, тем вы-ше и кру-че ста-но-вил-ся бе-рег. Всё гром-че и тре-вож-не-е кри-ча-ли над ним лас-точ-ки.
Не-ко-то-ры-е из них про-но-си-лись ми-мо са-мо-го е-го но-са с та-кой быст-ро-той, что он не ус-пе-вал раз-гля-деть их, кто та-ки-е, и толь-ко слы-шал жуж-жа-ни-е их кры-лы-шек.
«Ишь, их тут сколь-ко! – по-ду-мал Миш-ка, ос-та-но-вив-шись и по-гля-дев вверх. – Что пчёл у дуп-ла».
И сра-зу вспом-нил, как прош-лым ле-том мать–мед-ве-ди-ца под-ве-ла е-го с сест-рён-кой к пче-ли-но-му дуп-лу. Дуп-ло бы-ло не о-чень вы-со-ко, и мед-ве-жа-та по-чу-я-ли чу-дес-ный за-пах мё-да. Впе-ре-гон-ки по-лез-ли на де-ре-во.
Миш-ка пер-вый до-лез и за-пус-тил в дуп-ло ла-пу. А пчё-лы как за-гу-дят, как на-ки-нут-ся на них!
Сест-рён-ка за-виз-жа-ла и ку-ба-рем вниз. А он от-ве-дал–та-ки ду-шис-то-го слад-ко-го мё-ду. И о-пять за-су-нул в дуп-ло ла-пу и о-пять об-ли-зал е-ё.
Но тут од-на пчёл-ка боль-но у-жа-ли-ла е-го под глаз, а дру-га-я – в са-мый нос. Он, ко-неч-но, не за-ре-вел, но о-чень быст-ро ска-тил-ся с де-ре-ва. Пчёл-ки хоть со-всем ма-хонь-ки-е, а сер-ди-ты-е; при-шлось у-ди-рать по-даль-ше в лес. А сест-рён-ка е-щё дол-го хны-ка-ла: ей так и не у-да-лось по-про-бо-вать мё-ду.
Сей-час Миш-ка с о-пас-кой по-гля-ды-вал на ста-ю бе-ре-го-ву-шек: он пер-вый раз их ви-дел и не со-всем был у-ве-рен, пти-цы ли о-ни.
А вдруг о-ни та-ки-е боль-ши-е пчё-лы? Ну, так и есть: вон и дуп-ла их – мно-жес-тво чёр-ных ды-рок под са-мым об-ры-вом!
То и де-ло вы-ле-та-ют из них всё но-вы-е бе-ре-го-вуш-ки и с кри-ком при-со-е-ди-ня-ют-ся к ста-е. А что кри-чат, – не-по-нят-но. Миш-ка их я-зы-ка не знал. По-ни-мал толь-ко, что сер-дят-ся. А ну как возь-мут в ра-бо-ту да нач-нут жа-лить?! Ой-ой!
А ды-рок–то, ды-рок в бе-ре-гу сколь-ко!
И в каж-дой, на-вер-но, пуд мё-ду.
Ин-те-рес-но, – та-кой же он слад-кий, как у тех ма-лень-ких лес-ных пчё-лок?
Под са-мой кру-чей сто-ял по-чер-нев-ший от ста-рос-ти оль-хо-вый пень. Не-дол-го ду-ма-я, Миш-ка вска-раб-кал-ся на не-го. Да нет, где там от-сю-да до-стать!
Миш-ка спус-тил-ся с пня и по-лез вверх по кру-че. Лас-точ-ки всей ста-ей за-кру-жи-лись над ним и чуть не ог-лу-ши-ли е-го сво-им кри-ком. Ну да пусть, лишь бы не жа-ли-ли!
Ни од-на не у-жа-ли-ла.
И Миш-ка стал ка-раб-кать-ся в го-ру храб-ре-е. А го-ра пес-ча-на-я.
Миш-ка ста-ра-ет-ся, ле-зет, а пе-сок под ним о-сы-па-ет-ся. Миш-ка силь-не-е на-жи-ма-ет – пе-сок ско-ре-е о-сы-па-ет-ся. Миш-ка вор-чит, сер-дит-ся! Над-дал со всей си-лой. Глядь, что та-ко-е? Вся кру-ча по-е-ха-ла! И он с ней е-дет, е-дет… И при-е-хал как раз на то мес-то, от-ку-да по-лез в го-ру…
Сел Миш-ка и ду-ма-ет: «Как же те-перь быть? Э-так ввек ни-ку-да не вле-зешь».
Ну, ведь Миш-ка – баш-ка: жи-во при-ду-мал, как го-рю по-со-бить. Вско-чил – да на-зад по реч-ке, от-ку-да при-шёл. Там без тру-да за-брал-ся по тра-ве на не-вы-со-кий бе-рег – и о-пять сю-да, к об-ры-ву.
Лёг на брю-хо, за-гля-нул вниз: тут о-ни, лас-точ-ки-ны дуп-ла, пря-мо под ним! Толь-ко ла-пу про-тя-нуть!
Ла-пу про-тя-нул, – нет, не до-стать!..
А лас-точ-ки над ним вьют-ся, пи-щат, жуж-жат! На-до ско-ре-е. По-су-нул-ся ос-то-рож-но е-щё впе-рёд, о-бе ла-пы тя-нет, вот у-же бы-ло со-всем до-стал, да ку-вырк!
Ах ты, глу-па-я, толс-та-я, тя-жё-ла-я мед-вежь-я баш-ка! Ну, ку-да та-ку-ю баш-ку го-до-ва-ло-му мед-ве-жон-ку? Ведь пе-ре-ве-си-ла…
Ле-тит Миш-ка под кру-чу, че-рез го-ло-ву ку-выр-ка-ет-ся, – толь-ко пыль стол-бом! Ле-тит вниз, сам се-бя не пом-нит, да всё шиб-че, шиб-че… Вдруг – раз! – его кто-то по лбу.
И стоп! При-ка-тил Миш-ка. Си-дит. Си-дит – ка-ча-ет-ся: о-чень здо-ро-во е-го по лбу трес-ну-ли. Чи-ха-ет си-дит; в нос пес-ку на-би-лось. Од-ной ла-пой шиш-ку трёт; боль-шу-ща-я шиш-ка на лбу вы-ско-чи-ла! Дру-гой ла-пой гла-зён-ки про-ти-ра-ет: пол-ны гла-за пес-ку да пы-ли.